Виктора.
Никто не знал, что это могло значить, но однозначно можно сказать, что эту поездку монарх не забудет никогда.
Однако Виктору было плевать на чей-то взгляд. Ему требовались профессиональные рабочие, желательно пара сотен тысяч, а в дальнейшем и миллиона не хватит, так что он не просто так рисковал, провоцируя одного из самых влиятельнейших людей на континенте.
* * *
Пока виконт Балтес был занят сопровождением монархов, его семья в полном составе отправилась в пространство питомцев.
Благодаря Рагнару, а вернее, его питомцу, для открытия портала больше не требовался Виктор.
Сильвия, которая узнала о произошедшем с Линеей, потребовала присутствия всех женщин, кроме Луны, чтобы поддержать девушку, оказавшуюся в сложной ситуации, так как это был её долг как хозяйки территории и старшей в гареме.
Вместе с детьми они вновь очутились на зелёном лугу, где вдалеке можно было видеть гористую местность с озером и водопадом.
В отличие от прошлого раза, когда в этом месте находились лишь всевозможные звери, теперь можно было заметить черного дракона. Он сложил свои гигантские крылья и сам выглядел как гора. Вокруг него, словно их тянуло к нему, собрались другие существа.
Хотя всех предупредили, что это Линея, женщины, завидев это чудовище, сильно напряглись.
Рагнар, который оказался в месте, куда ему было запрещено приходить, не спросив отца, в одно мгновение помчался к дракону, и уже через пять минут они с маленьким львом вскарабкались на неё и бегали по спине и голове Линеи, которая боялась шевельнуться, чтобы они не упали с такой высоты.
Одним глазом девушка следила за приближающейся семьёй, а главное — за своим сыном Ронаном, который, держась маленькой ручкой за хвост Фрейи, шёл в её сторону.
Когда все подошли ближе, Сильвия укоризненно посмотрела на дракона.
— Я всегда знала, что ты сотворишь какую-нибудь глупость, но такого даже я не ожидала, — заявила девушка, озираясь на животных вокруг.
Линея закатила глаза, слушая Сильвию, и хотела бы прибить эту высокомерную женщину одной своей лапой, благо это было по силам, но сдержалась, так как понимала, что таким образом её хотят поддержать, давая понять, что происходящее с ней временно и вскоре всё вернётся на свои места.
Фрейя вышла вперёд, взяв за руку Ронана, который в страхе смотрел на мать, отчего сердце Линеи сжалось. Видеть собственного ребёнка, который боится тебя, что могло быть хуже для матери?
В этот момент с головы дракона спрыгнул Рагнар и встал между ними, глядя на своего младшего брата со злостью, а затем решительно подошёл к нему и, схватив за руку, потащил упирающегося и плачущего ребёнка к Линее.
Женщины бы и хотели остановить «волчонка», но боялись, что тот может не рассчитать силы и легко что-нибудь сломает Ронану.
Однако мальчик игнорировал всех и подвёл брата в упор к дракону и коснулся своей маленькой ручкой уголка её подбородка, который на ощупь был как сталь и такой же холодный.
Посмотрев в глаза брата, он произнёс свои первые слова.
— Мама!
Все молча следили за происходящим, а Фрейя чуть не воскликнула, но руками закрыла себе рот, со слезами счастья на глазах наблюдая за сыном.
Хотя они были напряжены до предела, потому что этот ребёнок не поддавался контролю, но слышать его первые слова было радостно всем, потому что в этой семье почти не различали, кто чей ребёнок.
Ронан, который всегда был ведомым и подчинялся как брату, так и сёстрам, осторожно подошёл к матери и, положив руку рядом с рукой Рагнара, улыбнулся сквозь слёзы и тоже повторил за ним.
— Мама.
Линея чуть не взлетела от перевозбуждения, однако сдерживалась, как могла. Будь она в облике человека, девушка бы рыдала от происходящего, но в форме дракона ей не удавалось даже заплакать, потому что драконы не плачут.
* * *
Тем временем, глубоко в лесу, на западном берегу реки Ривен, Луна сидела на зелёной траве у небольшого бассейна, который являлся лунным озером Древа жизни.
Марионетка мальчика лежала рядом с женщиной и в данный момент была сродни полену, так как сознание Иггдрасиля вернулось в дерево.
Луна уже привыкла к такому, но машинально продолжала поглаживать его лицо, ожидая, когда тот проснётся.
Однако Древо жизни было далеко от того, чтобы спать. В своём сознании мальчик находился на зелёном бескрайнем лугу, где вокруг него находилось ещё восемнадцать мужчин и женщин, похожих на эльфов, одетых в белые рясы.
Единственное, что их отличало от эльфов, — это тонкие рожки, словно небольшие ветви деревьев.
Иггдрасиль непонимающе разглядывал этих людей, а они смотрели на него.
— Кто вы? — спросил он.
От них не исходило никакой угрозы. Скорее, они напоминали ему брата, который так скоро умер.
Мужчина, стоявший в центре этой группы, мягко улыбнулся ему.
— Мы такие же, как и ты. Просто с других континентов, — сообщил он.
Иггдрасиль не имел всей памяти своего старшего брата, так как разделял память только о наблюдениях за природой своего континента, и ему были неинтересны другие.
Это было особенностью всех деревьев и дриад. Даже если остальные континенты умрут, их это не будет заботить. Важна только та земля, на которой живут они.
— Что это за место? — спросил мальчик, так как, в отличие от других, он становился всё более любопытным, ведь так его учила мать, что нужно стараться узнать больше.
Мужчина улыбнулся, а затем всё пространство словно заволокло туманом, и через мгновение вновь рассеялось, и они оказались на улочке в какой-то деревне.
Тут повсюду были одноэтажные белые домики, которые были похожи на эльфийские, однако при всей своей красоте в поселении никого не было, кроме этих людей.
Мужчин повернулся в сторону деревни, жестом указывая куда-то вдаль.
— Ты можешь приходить сюда, если тебе будет скучно или возникнут вопросы… — Прежде, чем тот договорил, Иггдрасиль перебил его.
— Моя мама может сюда прийти?
Все находившиеся тут непонимающе переглянулись между собой.
— Нашим матерям неинтересно это место — заявил мужчина.
Однако Иггдрасил жёстко возразил.
— Моя мама не такая! Ей будет интересно! И папе тоже! — Он топал ножкой, давая понять, что они все ошибаются, ведь его родители не такие, как все.
Мужчина улыбнулся, понимая, что перед ним незрелое Древо жизни.
Кивнув ему, он посмотрел в его бирюзовые глаза.
— Конечно, ты можешь привести любого, кого захочешь.
Иггдрасиль был так счастлив, словно выиграл какой-то приз, хотя даже не понимал, что это за место и
