В сущности, мы теперь вообще из игры выведены. Генерация силы тяжести, неиссякаемый источник энергии, молекулярный синтез и, если Карл получит полный доступ к сети, схема используемого ксеносами двигателя. Ты хоть представляешь, какой удар нанесет этот набор технологий по Конфедерации, если обнародовать сразу все находки? Целые отрасли промышленности настигнет крах, поскольку они станут устаревшими за одну ночь. Настанет период депрессии, какой мы не наблюдали со времени изобретения пространственно-временных прыжков. Человеческой расе потребуется не одно десятилетие, чтобы вернуть стабильность, какой мы наслаждаемся сейчас. Мы-то станем только богаче и сильнее, но переходный период… Не хотел бы я быть гражданином астероидного поселения, которое шантажом несвоевременно добилось независимости от компании-основателя. Кто станет вкладывать средства в такой астероид, чтобы переоборудовать наши промышленные станции, а?
– Я… Я об этом не подумал.
– И экипаж тоже. Кроме Кальверта. В следующий раз, когда будешь с ним разговаривать, следи за его лицом, Антонио. Он знает, он все вычислил и предвидит конец своего капитанства и своей свободы. А все остальные витают в мечтах о непомерном богатстве.
– Что же нам делать?
Хорг хлопнул Антонио по плечу.
– Судьба нам улыбнулась, Антонио. Наш полет был зарегистрирован как совместная миссия. Не имеет значения, что мы искали нечто другое. По закону мы на равных правах владеем технологией ксеносов. Мы уже миллиардеры, друг мой. Вернувшись домой, мы сможем купить Сонору целиком. Матерь Божья, мы можем купить все скопление в точке Лагранжа!
Антонио выдавил улыбку, противоречившую испарине, выступившей на его лбу.
– Отлично, Хорг. Черт, ты прав. Нам больше не о чем беспокоиться. Но…
– Что еще?
– Я понимаю, что мы сможем выплатить ссуду, взятую на приобретение спутников, но как насчет совета Борцов? Им может…
– Не стоит об этом беспокоиться. Совет нас больше никогда не потревожит. Я уверен, что прав насчет причины катастрофы корабля чужаков. Это военное судно, Антонио. А ты ведь понимаешь, что это значит, правда? Где-то на борту обязательно есть оружие, такое же передовое и мощное, как и остальные продукты их технологии.
Это была третья вылазка Вэй на корабль ксеносов. Внутри никто из них не задерживался больше чем на два часа. От повышенной силы тяжести болели все мышцы, ходьба представлялась сокрушительным моционом.
Рядом со шлюзом Шац и Карл все еще занимались внутренними схемами кибермышек и расшифровкой их программ. Вполне вероятно, что это было самое многообещающее направление исследований; если бы они смогли воспользоваться языком программирования ксеносов, то получили бы из общей сети ответы на все вопросы. Если только сеть существовала – в чем Вэй была уверена. Множество действующих систем: обеспечение условий для жизни, поддержка силы тяжести, энергосети – все это говорило о том, что продолжает работать какая-то общая интегрирующая схема.
Тем временем оставалось исследовать еще значительную часть структуры. В нейронанониках Вэй хранился план, обновляющийся после окончания каждой экспедиции. В широкой части клина, если планировка была стандартной, могло быть около сорока палуб. До самого дна еще никто не добирался. Имелись также пространства, куда не было видимого входа: предположительно, там располагались технологические отсеки и резервуары. Маркус, желая отыскать генератор, направил группы на отслеживание главных энергетических каналов при помощи магнитных сенсоров.
Вэй плелась вслед за Романом вдоль кабеля, пролегающего по центру коридора восьмой палубы.
– От него отходит так много ответвлений, что схема похожа на рыбий хребет, – пожаловался инженер. Они помедлили на пересечении с пятью отходящими ветками, и Роман вместе с блоком повернулся кругом. – Сюда.
Он зашагал по одному из следующих коридоров.
– Мы двигаемся к лестнице номер пять, – сообщила Вэй, как только в голове развернулся файл плана.
На восьмой палубе оказалось больше кибермышек, чем где бы то ни было; в настоящий момент их с Романом преследовали более тридцати устройств, создававших на полу и стенах подобие ряби. Вэй отметила, что чем ниже они спускаются в нутро корабля, тем больше становится кибермышек. Хотя уже после второй вылазки научилась не обращать на них внимания. И почти не заглядывала в отсеки, расположенные по сторонам коридоров. Нельзя сказать, чтобы все они были идентичными, зато все зияли одинаковой пустотой.
Они добрались до лестничной площадки, и Роман шагнул внутрь.
– Кабель уходит вниз, – датавизировал он.
– Отлично, придется подниматься еще на один уровень, когда закончится наша смена.
Хотя и спускаться по этим ступеням тоже было нелегко, призналась Вэй сама себе. Жаль, что нигде не нашлось желобов для быстрого спуска. Возможно, все они остались в утраченной части корабля.
– Знаешь, я думаю, Маркус прав, и антенна действительно играла роль аварийного маяка, – датавизировала она. – Я не могу придумать ни одной другой причины для его постройки. А я очень старалась.
– Он всегда прав. Это чертовски раздражает, но именно поэтому я с ним и летаю.
– Я была против из-за того, что трудно признать такую веру.
– Объясни.
– Веру ксеносов в самих себя. Это грандиозно. И так не похоже на людей. Подумай сам. Сколько времени должно уйти на доставку послания, даже если их родной мир в паре тысяч световых лет отсюда? Тем не менее они отправляют его и верят, что там кто-то есть, чтобы его получить, более того, чтобы что-то предпринять. Представь, что подобное случилось с нами и «Леди Мак» потерпела крушение в тысяче световых лет от Конфедерации. Был бы смысл посылать сообщение со скоростью света, а потом ложиться в нуль-тау-капсулы и ждать спасательного корабля?
– Если их технология так долговечна, полагаю, и их цивилизация тоже.
– Нет, наше оборудование тоже продержится долго. А вот наше общество мне кажется хрупким. Я не думаю, что Конфедерация простоит тысячу лет.
– Мне думается, эденисты никуда не денутся. Ну и планеты, в физическом отношении, тоже. Какие-то из наших миров будут развиваться, возможно, даже дорастут до уровня киинтов, а какие-то вернутся к первобытному варварству. Но кто-нибудь наверняка останется, чтобы принять послание и помочь.
– Ты неисправимый оптимист.
Они спустились до девятой палубы и обнаружили, что дверной проем закрыт композитом.
– Странно, – датавизировал Роман. – Если там нет ни помещений, ни переходов, зачем вообще нужен дверной проем?
– Это изменение могло
