серьезную водную преграду — р. Вопь, протекавшую в сильно заболоченной местности. Западный берег реки к тому же был выше, чем восточный. Однако вечерняя атака оказалась успешной. В 21.00 части 91-й стрелковой дивизии форсировали Вопь. Утром 24 июля к наступлению присоединились 89-я и 166-я стрелковые дивизии группы Калинина.
Однако быстрого наступления не получилось. В донесении группы армий «Центр» за 24 июля отмечалось: «На восточном участке XXXIX АК противник был отбит при поддержке авиации и отброшен контратаками на восток»[323]. Также негативно на действах группы Калинина сказалась пассивность соседа — группы Рокоссовского. Последняя в наступление не переходила, а, напротив, отражала попытки форсировать Вопь в направлении с запада на восток. 25 и 26 июля войска группы Калинина готовились возобновить наступление и 27 июля вновь атаковали. Однако продвижение составило всего около 1,5 км. Фактически обе группы добились лишь небольших вклинений в немецкую оборону.
Атаки позиций немецких механизированных частей и соединений под ударами с воздуха обернулись достаточно тяжелыми потерями. 30-я армия (фактически группа Хоменко) потеряла с 21 по 31 июля 18 018 человек, в том числе 1397 человек убитыми и 2135 пропавшими без вести. 19-я армия (частью которой была группа Калинина) за тот же период потеряла 18 284 человека, в том числе 2117 человек убитыми и 7183 пропавшими без вести[324].
Однако атакованная 3-я танковая группа была вынуждена перейти к обороне и не располагала возможностью закрыть брешь в смоленском «котле» южнее автострады Минск — Москва. Может возникнуть закономерный вопрос: неужели в многочисленной танковой группе не было ни одного свободного соединения? Попробуем последовательно перебрать дивизии Гота и посмотреть, чем они занимались в критический для сражения за Смоленск период.
7-я танковая дивизия, первой прорвавшаяся к железной дороге и автостраде Смоленск — Москва, не могла продолжить свое наступление дальше и вела оборонительные бои фронтом как на восток, так и на запад. Любое продвижение дальше на юг исключалось, т. к. растяжка занимаемого ею фронта могла привести к катастрофе.
20-я моторизованная дивизия и 12-я танковая дивизия должны были закрывать «котел» с обеих сторон от Демидова и далее к северу.
18-я моторизованная дивизия должна была бросить все свои силы против противника у Белого (т. е. группы Хоменко).
Следовательно, при всем желании Гота закрыть брешь в «котле» даже ценой вторжения в полосу соседней танковой группы он не мог этого сделать. Все имеющиеся силы танковой группы были связаны и поэтому не могли быть использованы. Они должны были вплоть до 25 июля отражать советские атаки на растянутом и, следовательно, неплотном фронте.
Переломить ситуацию в свою пользу удалось только с подходом с запада пехоты армейских корпусов. Только после высвобождения 20-й моторизованной дивизии у Гота появилось свободное соединение для наступательных действий. Она была сменена войсками подошедших V и VIII армейских корпусов и немедленно отправилась в район Ярцево. Ранним утром 26 июля 7-я танковая дивизия еще отражала атаки на своем фронте, а уже через несколько часов получила приказ наступать в направлении Соловьева и захватить переправу через Днепр. 20-я моторизованная дивизия была брошена в атаку вместе с ней по параллельному маршруту. Двум дивизиям была обещана поддержка VIII авиакорпуса. Как вспоминал полковник Рот, служивший в июле 1941 г. в 7-й танковой дивизии, «ранним утром советские самолеты еще контролировали воздушное пространство, но позднее германские истребители были в состоянии господствовать в воздухе». Уже в 10.00 7-я танковая дивизия начала наступления с захвата железнодорожного моста перед станцией Ярцево. Поздним вечером танки дивизии прорвались до Горок, а затем и до Соловьево. Мотопехота вышла к Днепру и разрушила мост. В ночь на 27 июля кольцо окружения 16-й и 20-й армий замкнулось.
Если бы в этот момент с юга в район Соловьево подошли крупные силы группы Гудериана, то в истории двух армий можно было ставить точку. Однако в этот момент 2-я танковая группа была скована боями на широком фронте и не располагала возможностями по активному противодействию попыткам прорыва. 23 июля из района Рославля перешла в наступление группа Качалова[325]. Командир 145-й стрелковой дивизии A.A. Вольхин позднее вспоминал:
«В 18 часов 22 июля было дано указание о подготовке войск к маршу. До начала атаки оставалось 10 часов. Отдельным частям предстояло совершить марш до 40 км, несмотря на это, все части своевременно успели выйти в исходные районы и развернуться для наступления. Противник встретил наше наступление организованным огнем. Части медленно продвигались под сильным артиллерийским и пулеметным огнем»[326].
Под удар группы Качалова первым попал элитный моторизованный полк «Великая Германия». Наступающим советским частям удалось за два дня сломить его сопротивление и отбросить на рубеж р. Стометь. В истории «Великой Германии» несколько раз отмечается, что советское наступление велось при поддержке мощного артиллерийского огня.
В вечерней сводке группы армий «Центр» за 24 июля о начавшемся наступлении группы Качалова было сказано следующее: «На участке 2-й танковой группы в районе Рославля и севернее противник сегодня также активизировался. Здесь наши части танковой группы, введенные в действие на Стомяты по обе стороны дороги Рославль, Смоленск отражают ожесточенные атаки противника, которые ведутся с юга и юго-востока при поддержке крупных сил артиллерии» [327]. По тому же донесению на р. «Стомяты» (р. Стометь) были задействованы ⅔ сил 18-й танковой дивизии и полк «Великая Германия». Группа Качалова фактически занималась тем же, чем и другие группы, сформированные по указаниям Жукова и Тимошенко, — атаковала вырвавшиеся вперед подвижные соединения противника. Для противодействия удару группы Качалова немецким командованием были немедленно приняты меры. Командир IX армейского корпуса Герман Гейер вспоминал:
«24 июля пришли ошеломляющие известия:
Мы будем подчинены 2-й танковой группе. Она находится в очень опасном положении, и мы должны немедленно ей помочь.
Итак:
День отдыха был прерван тревогой. Дивизии двинулись в путь между 3 и 3.30. Я с утра вылетел в полевой штаб 2-й танковой группы, взяв с собой оперативную карту».
Конечно, время реакции пехотных соединений существенно уступало скорости маневра танковых частей. Однако выучка часто помогала немцам в 1941 г. Не стали исключением и боевые действия в районе Рославля. 292-я пехотная дивизия корпуса Гейера, не отдыхая, совершила марш-бросок на 40–50 км.
Удача поначалу способствовала советскому наступлению на этом направлении даже в мелочах. Входившей в составе группы Качалова 104-й танковой дивизии в какой-то мере повезло: на ее участке не было частей, имеющих опыт и средства для противостояния новым советским танкам. Еременко в своих мемуарах приводит воспоминания
