расследования к этому располагали... Нужно было все пережить.
Бианка заставила себя отогнать подозрения и двинулась прочь из зала, в коридор, на улицу. Она не знала, куда пойти и чем заняться, потому просто блуждала по внутреннему двору.
Пожалуй, ей просто хотелось отвлечься.
Столько всего было за спиной. Столько невзгод. Столько опасностей. А сейчас все вроде как наладилось. И, как бы странно это ни прозвучало, но Биа не знала, что делать со всем этим спокойствием и умиротворением.
Она отвыкла ни о чем не волноваться. И это ужасно ее злило, даже пугало. Ее мысли сами собой склонялись к плохому, и перебороть вредную привычку пока не удавалось.
Пройдя мимо дома Ларса, Биа невзначай дала себе повод вспомнить о Триш. Об их последнем разговоре... Хотя разговором это назвать было сложно.
Когда Арин в сопровождении девушек вернулась в Оплот, когда им рассказали, что случилось, Триш, наверное, по выражению лиц Бианки и Ларса, сама поняла: ее раскрыли. Но не сказала при том ни слова. Будто бы надеялась, что ей дадут второй шанс, что обо всем забудут.
«Она даже не подумала извиняться...», - промелькнула в голове Бии горькая мысль.
Ей до сих пор было непонятно, как... Как можно так поступать, так думать, а потом еще и рассчитывать на прощение?! Ей казалось, что все люди, как и она, испытывают стыд и чувство вины, когда совершают плохие поступки. И что все люди стремятся исправиться, лишь бы искупить вину.
Она так делала. Гуннар так делал. Бебхен так сделала, а сейчас пытался Ларс!
Но Триш до сих пор даже и не подумала об этом. Каждый раз, когда Ларс возвращался из Предлесного замка, небольшой ардской крепости, со спокойным, не влезающим в политические игры хозяином, Бианка ждала, что он принесет ей весточку от Триш. Что она передаст через него хоть слово. Хотя бы банальное: «Мне жаль».
Но нет. Ларс лишь хмуро мотал головой на вопросительный взгляд Бии, когда она встречала его после поездки.
А Бианке не верилось. Просто не верилось, что столько лет она считала ее подругой, почти что сестрой, а в ответ получила... Она не знала, может ли называть поступок Триш предательством. Предают те, кто был тебе близок, кто любил тебя. Но любила ли ее Триш?
Известие, что ей придется навсегда уехать из Оплота, она приняла со скривленным лицом. «Буду жить в глуши и стану служанкой. Но хоть Биа останется довольной!», - Бианка ненароком услышала эти слова, когда Триш собирала вещи, а Ларс помогал уносить их на лодку.
Они въелись в сердце и окончательно открыли ей глаза. Не только на Триш, но и на мир. Люди бывают разными. И если посчастливилось оказаться среди тех, кто ценит тебя и любит, кто никогда не предаст, и кого ты ни за что не предашь - держись за них так крепко, как только способен.
- Скучаешь? - когда Бианка миновала и дом Ларса, и их с Гуном жилище, дошла до угла стены форта, где располагалась тюремная башня, и через небольшой огородик двинулась обратно к главному зданию крепости, она набрела на сидевшую на скамеечке вблизи стройного ряда грядок Бебхен.
У нее был уставший взгляд и слегка потерянное выражение лица. На коленях лежала потрепанная записная книжка.
Бебхен не расставалась с дневником Гарен с тех пор, как он попал ей в руки.
- Все еще его читаешь? - Биа легким кивком указала на книжечку.
- Пытаюсь разобраться. Гарен очень много узнала о душах.
Бебхен не называла ее матерью, видно еще не осознала до конца их родство. То же было и с Исимилом. Она обращалась к нему лишь по имени, а папой оставался Хенр.
У Бианки сердце щемило каждый раз, как она замечала тоску во взгляде софирца. Однажды он даже признался ей, когда немного перебрал с вином, что был бы готов продать свою душу, чтобы вернуть навсегда утерянное время и увидеть, как растет его дочь.
- Она считала, что души ардов и людей ничем особо не отличаются. Просто у ардов есть предки - родные, кто жил в этом мире до них, а у людей нет. Но если человек родился здесь и вырос - он, по сути, тоже ард, - когда Бианка уместилась на скамейке рядом, с пылом начала рассказывать Бебхен, - и ведь это похоже на правду! Д’арды ведь тоже и живут долго, и стареют не так, как обычные люди и понимают все языки. Никакой разницы!
- Если твой отец это услышит - то точно перевернет все с ног на голову. Хотя... Наверное, это будет с головы на ноги, - когда Биа упомянула ее отца, Бебхен вздрогнула и отвела взгляд, - он ведь любит тебя. Очень, - она осторожно толкнула девушку плечом.
- Я его совсем не знаю, - пролепетала Бебхен, опуская голову, - и он меня пугает. Такой... Вспыльчивый.
- Да. Как и ты, - замечание Бианки заставило Бебхен иронично усмехнуться, - у него была сложная жизнь, Бебхен. Он многое потерял и многое пережил. Как и ты. Но сейчас вы можете найти друг друга. И подарить друг другу любовь и счастье, - она осторожно погладила девушку по руке, - дай ему шанс. И он еще всех нас удивит.
- Я... Я подумаю, - согласиться, впрочем, она еще не была готова.
Но Бианка понимала, что ей просто нужно время.
Если в грубом похитителе можно увидеть своего возлюбленного, то почему не найти отца в вспыльчивом пирате?
Для Бебхен этот короткий разговор был важен, но... Ей также стало чуточку неловко. И поэтому она обрадовалась, когда увидела Гуннара, шагавшего им навстречу.
Он широко улыбался, глаза у него загадочно поблескивали.
- Я не буду вам мешать, - когда он приблизился, Бебхен встала и порвалась уйти.
- Нет, постой! - Гуннар схватил ее за руку и заставил задержаться, - по традиции мне нужен свидетель женского пола.
Девушки недоуменно переглянулись. Но тут Бебхен увидела белоснежный сверток, который Гун прятал за спиной. У нее появилась догадка... Сердце вздрогнуло, забилось быстрее, а щеки зардели.
По ее лицу расплылась улыбка. Неужели?..
- Бианка, - от того, что Гуннар назвал ее полным именем, Биа смутилась.
Да еще и лицо у Бебхен стало каким-то... подозрительным.
Что эти двое задумали?
Гун же продолжал:
- Перед лицом предков и на глазах у свидетельницы я хочу подарить тебе это, - официальный тон совершенно не соответствовал
