думаешь, будет ветер?
— Будет буря, Сайна! Очнись, мы ни черта не контролируем на Стене! Никто из тех, кто мнит себя её хозяином — не контролирует! Даже этот король механизмов — какого чёрта он заперся на двадцатом, а не идёт вниз или вверх? Зачем ему Чёрная Дорога?
— Он просто налаживает коммуникации в своих владениях, нет?
— Его владения появились потому что возникла эта коммуникация, — поправил я. — Но мы, повторюсь, ни черта не знаем. Зачем нужны юстициары? Кого такого важного сожрал Хостер? От чего нужно было удержать Стену в кодексе на терминале у юстов?
Я вздохнул и посмотрел, как под надзором Альмы у механистки появляется новая нога взамен откушенной. Жаль с экзоскелетом это так не работает. Мелькнула даже мимолётная мысль, что истинная причина её раздражения в повреждениях селенитской брони. Девушка очень трепетно относилась к экипировке.
— Мы слепые котята, Сайна, — продолжил я. — Слепые котята на заводе. Шаг в сторону — и ты банка тушенки. Мы не понимаем, как устроен мир вокруг нас. Только понимание что, как и для чего что устроено, позволяет нам жить, а не выживать. В чём смысл огромной силы, если ты по итогу всё равно выживаешь?
— Я не понимаю. Ты думаешь, что спустившись вниз и выйдя из Стены мы всё закончим? Как и обещает Белая?
— Нет, чем ты слушаешь? Я к тому, что мы сможем жить так как ты хочешь, в мире и покое, если поймём, как этот мир устроен и по каким законам работает. И в согласии с ними, уже строить своё светлое будущее как угодно. Внутри Стены или за её пределами. Главное, что у нас будет выбор.
— Кажется, поняла.
— Тогда выздоравливай. Альма уже справляется. Скоро и остальные целители тоже до тебя доберутся. В наше время даже и поболеть толком нельзя. Работа сама себя не выполнит.
— Погоди, мы же возвращаемся наверх, так? Искать терминал и зализывать раны? — Сайна приподнялась и серьёзно на меня посмотрела.
— Враг бы хотел именно этого, — сказал я.
— Только не говори, что…
— Мы идём вниз, Сайна, — зловеще улыбнулся я. — Только сперва, конечно, подготовимся.
35. Воля, которую невозможно сломить
— Вставай, Мордред, у нас много работы!
— Вы выглядите как безумный фанатик, хранитель. Мне нравится, — ответил он. И даже улыбнулся бы, если б было чем.
Терминал, прозванный материнским древом, словно почувствовал моё появление. С недавних пор не требовалось даже контакта и медитации. Устройство уже считало меня своим администратором, насколько это позволяли системные ограничения. А ограничений, увы, всё ещё оставалось много.
Измождённые энирай ввозили в комнату телеги с беспамятными проходчиками.
— Всех в терминал? — понял Мордред.
— Каждого проанализировать, выбрать из модов то, что не повредит генетику. Ставить по возможности что-то безобидное, чтобы гарантированно не нарушить ничей билд. Наша цель — просто пропустить их через терминал.
— Да, я недавно уже проводил похожую процедуру. Сейчас то же самое, только массово. Ничего сложного.
— Сложность в том, что этого недостаточно… — тяжело вздохнул я. — Те твари порвали нас почти в чистую.
— Я помню, хранитель. Я тоже там был, когда они появились.
— Как остальные? — спросил я, имея в виду некродендроидов и их фамильяров.
— Нам-то что сделается, хранитель? Критическое повреждение целостности тела нежити не ведёт к нарушению связи с душой. Точнее, ведёт, но простое поднятие растительной нежити, дарованное многим из нас, легко решает эту проблему. Но… на то мы и нежить.
— А ты бы хотел стать человеком?
— Не знаю. Хотел бы? — повторил он, будто спрашивал. — Я не знаю. Форма нежити позволяет мне работать без устали. Я не ограничен сном, необходимостью принятия пищи и другими физиологическими потребностями.
— А как же физические удовольствия?
— Ценой неудобства, потери времени и перспективы получить боль? Не уверен, что это хорошая мысль. Я сильно потеряю в эффективности. Понимаете, хранитель, сейчас меня ведёт жажда знаний, интерес к изучению мира и верность Лесу. А так — я не уверен, что нового меня, созданного таким образом, нынешний я одобрил бы.
— Так думают все высшие некродендроиды?
— Нет. Это моё личное мнение. Справедливости ради, следует учесть, что до того, как стать частью Леса, я не одну сотню лет уже был высшей нежитью. Сознательной и полностью осознанной. Я осознавал, как буду мыслить и чем буду являться, даже когда был аниматургом темной фракции, верным соратником мастера Маджере, Мордредом Тёмным. Полагаю, лорд Манри тар Ланкдор из окрестностей долины Ланкдора, что раскинулась в изгибе реки Мореан’далаты между вечным лесом Арунии и ещё более дикими лесами Китанэлии ответил бы иначе.
— Ого! Звучит так, будто ты сам родом из тех мест.
— Нет. Просто Манри часто делится. Даже человек бы уже запомнил достаточно подробностей, чтобы нарисовать географический справочник. Мне кажется, он бы ответил согласием на твой вопрос, хранитель. Про остальных из нашей четвёрки не скажу. Наги плевать на всё кроме роста характеристик. Он сам называет себя словом «манчкин», что бы это не значило. На летающих островах Зехира такого не было…
— Кстати, ты вспомнил, кто тебя убил?
— Нет. Сам момент смерти не вспомнил. В любом случае, мне повезло оказаться здесь. Мой мир был на грани гибели из-за мёртвой магии и заигравшегося в бога создателя ангелоидов. Вполне вероятно, благодаря этому я смогу пережить гибель Зехира, если ещё её не пережил.
— Ты говоришь об этом с таким спокойствием…
— В этом главное преимущество быть нежитью. Нас не берёт даже мёртвая магия, которая способна заразить и убить бога. Бессмертие как защита от старости как раз не редкое явление. Взять хоть эльфов с прочими фейри, тари, драконидов, разумные механизмы…
Некродендроид закончил вбивать настройки терминала, выбирая нужный мод, после чего
