языком.
Он устало вздыхает и выбирается из машины, обходя ее с моей стороны. Я замерла на месте, пораженная яркой белизной множества огромных плавучих гор на пристани.
— Выходи уже.
Не сводя глаз с яхт, рассеянно выбираюсь из машины с помощью Джесси. Я даже не могу подобрать слов. Но потом меня осеняет.
— Пожалуйста, не говори, что одна из них твоя. — Смотрю на него широко раскрытыми глазами. Не знаю, почему у меня такой шокированный голос. Этот мужчина не просто богат, но яхта?
Джесси улыбается и надевает темные очки.
— Нет, свою я продал много лет назад.
— Значит, у тебя все-таки была яхта?
— Да, но я понятия не имел, как управлять этой дурацкой штуковиной.
Он берет меня за руку и уводит прочь от машины, к дорожке, где мы в безопасности от движущихся автомобилей.
— Тогда зачем ты вообще ее покупал? — Гляжу на него снизу вверх, но он лишь отмахивается от моего вопроса и указывает на море.
— Вон там Марокко.
Следую взглядом за направлением его руки, но все, что вижу, — это открытая гладь моря. Он пытается отвлечь мой любопытный ум.
— Мило, — говорю с нотками сарказма, чтобы дать знать, что я поняла его уловку. Я делаю собственные выводы о «Рае» и больших яхтах, но, как уже напоминала себе раньше, прошлое Джесси именно такое.
— Сарказм вам не к лицу, леди. — Он обнимает меня за плечи и кусает за ухо. — Чем хотела бы заняться?
— Давай поболтаемся без дела.
— Побездельничаем?
— Да, побездельничаем, — повторяю я, глядя на удивленное выражение лица. — Например, поглазеем по сторонам и послоняемся без дела.
Джесси улыбается мне, почти очарованный.
— Ладно. Чувствую приближение очередного Кэмдена.
— Да, точно как в Кэмдене, но без всяких забавных секс-шопов, — заканчиваю тихо.
Теперь он смеется.
— О, на задворках полно забавных секс-шопов. Хочешь посмотреть?
— Нет, не хочу, — ворчу, вспоминая наше баловство, когда мы наблюдали за танцем сумасшедшей на шесте, одетой в кожу, как госпожа. Внутренне ахаю. Тип Сары. Святое дерьмо, она выглядела точь-в-точь как Сара, только без хлыста, а вместо этого управлялась с шестом. Кто знает, у Сары вполне может оказаться шест, но внезапное осознание сходства этих женщин омрачает настроение.
— Тебе это не показалось привлекательным, да? — Мне не нужно вдаваться в подробности. Он знает, о чем я думаю.
Джесси стискивает мой подбородок и поворачивает мое лицо к себе.
— Я уже говорил тебе раньше. Меня возбуждает только одна, и я люблю ее в кружевах.
— Хорошо, — говорю тихо, потому что не знаю, что еще сказать. Вероятно, он тоже установил связь с Сарой, и хотя Сара более или менее подтвердила отвращение Джесси к ее обтянутой кожей заднице, мне нужно было услышать это для себя и лично от него.
Он целует меня в лоб и глубоко вдыхает аромат моих волос.
— Пойдемте, миссис Уорд. Давайте бездельничать.
***
К тому времени, как мы возвращаемся на пристань, я уже сыта по горло бездельничаньем, и знаю, что Джесси ублажал меня до глубины души, настаивая на покупке всего, что я брала в руки или на что бросала взгляд, в попытке сократить мое время просмотра. Это не слишком беспокоило бы меня, если бы не магазины, в которых мы бездельничали. Это не Кэмден. Да, там было несколько киосков с безделушками, но, в основном, меня направляли в изобилие дизайнерских магазинов, из-за чего я чувствовала себя в миллион раз более заметной, чем в «Харродс». Тихие, минимальные пространства были украшены всего несколькими ключевыми элементами, не оставляя большого простора для безделья вообще. Я приметила изысканную коричневую сумку, к которой отважилась прикоснуться, просто чтобы почувствовать мягкость кожи, и Джесси, конечно же, воспринял этот жест как признак симпатии, и сумку быстро завернули и упаковали. Я не пыталась его остановить. Мне очень нравилась новая сумка, поэтому я выразила ему свою благодарность. Его ответом стала покупка мне всего, на что у меня падал глаз в течение дня, каждый раз Джесси выжидающе смотрел на меня, подталкивая благодарить его.
Теперь он тащит кучу пакетов, и, благослови его Бог, выглядит измученным.
— Закину все в машину. Жди здесь.
Он оставляет меня на обочине пешеходной зоны наносить на губы гигиеническую помаду, а сам идет к машине, чтобы оставить пакеты, но быстро возвращается и хватает меня. Подавляю вскрик, когда, повиснув в его объятиях, мои губы ублажают нежнейшим поцелуем.
— Боже, я скучал по тебе. — Его губы легко скользят по моим только что накрашенным губам у всех на глазах. Как всегда, я не обращаю внимания на наше местоположение и окружение, позволяя делать со мной все, что ему заблагорассудится. — Ммм, ты такая вкусная.
Он отстраняется и надувает губы, они слегка мерцают от блеска.
— Если хочешь краситься помадой, делай это правильно.
Протягиваю руку, чтобы нанести помаду, и он не делает ничего, чтобы остановить меня, даже растягивает губы, чтобы облегчить нанесение.
— Так-то лучше, — заканчиваю я с улыбкой. — С мерцающими губами ты еще красивее.
— Возможно, — соглашается он с полной непринужденностью, причмокивая. — Пойдем, мне нужно накормить жену и арахис.
Он возвращает меня в вертикальное положение и начинает поправлять сползающие бретельки моего маленького желтого сарафана.
— Их нужно затянуть.
Отмахнувшись от его суетливых рук, иду дальше, сама подтягивая бретельки и не обращая внимания на доносящийся из-за спины ворчливый протест.
— Где будешь меня кормить? — бросаю через плечо, не сбавляя шага. Впрочем, мне не удалось уйти далеко. Мое запястье схвачено, и внезапно я тяну за собой мертвый груз.
— Не уходи от меня, — практически рычит он, разворачивая меня лицом к себе. Он хмурится, а я ухмыляюсь. — И можешь стереть эту ухмылку со своего лица.
Джесси продолжает поправлять мне бретельки, бормоча какую-то чушь о сводящей его с ума невыносимой жене.
— Так-то лучше. Где вся одежда, которую я тебе купил?
— Дома, — отвечаю коротко, она абсолютно не подходила для пляжного отдыха.
У меня не было времени отправиться по магазинам, поэтому я обошлась своим гардеробом для отдыха, купленным несколько лет назад. Мне тогда было чуть за двадцать, и эта одежда, о которой он все время стонет, отражает это.
Он делает глубокий вдох, набираясь терпения.
— Почему ты не перестаешь быть такой трудной?
— Потому что знаю, это сводит тебя с ума.
— Тебе просто нравится превращать меня в безумного сумасшедшего.
— Ты сам превращаешь себя в безумного сумасшедшего. — Я смеюсь. — С этим тебе помощь не нужна, Джесси. Я уже говорила тебе раньше: ты не можешь диктовать мне, что одевать.
Его глаза горят зеленым неудовольствием, но я не уклоняюсь от его
