хорошшее.
Больше Звигнел ничего не сказал – забрал плату и ушёл в кузницу. Фрисс постоял немного у крыльца, рассматривая мечи, и осторожно вложил их в старые ножны. Неудивительно, что Алдер узнал Аойгена, когда с ним встретился! Удивительно, что бог-кот заботится о делах простого Речника…
Фрисс опять спустился по Реке – в этом году надо было заглянуть в Фейр. На участке было тихо и грустно, многие жители носили траур по убитым в Энергине, но обычные дела осени не оставляли времени на тоску. Однако о свадьбе в этом году не могло идти и речи – брат Кессы погиб, семья Скенесов оплакивала его. Сама Кесса была грустна, но не сильно горевала, странная мысль утешала её, и эту мысль Речник Фрисс от неё услышал.
- Я всё знаю! - прошептала она ему у старого причала, оглядываясь, словно её могли подслушать. - Ты взял их всех в страну Речников, да? Им хорошо там? Ты видел там Йора? Это здорово, что ты позволил им туда войти!
Речник склонил голову в печали. Хорошо быть жителем… Можно верить, что умершие не мертвы - кто видел их мёртвыми? Они навсегда остались там, откуда прилетают Речники, в мире, полном приключений и подвигов, заплатив старым именем за дружбу с Чёрной Речницей Ойгой и джалурским магом Кевегном…
- Им хорошо, Кесса… - сказал он, думая о хрустальных чертогах Кетта, великого бога вод.
- Я хотела бы видеть ту землю! – прошептала Кесса.
- Не спеши, - только и ответил Речник.
Семейства Скенесов и Мейнов обсудили между собой победу над Инальтеками и подарили каждому Речнику бочонок хорошей кислухи. Фрисс отказывался, но в конце концов взял дар и пообещал вернуть пустой бочонок по весне. Вода в Реке уже была холодной, а заброшенная пещера у истоков взывала к хозяину, и вскоре Фриссгейн улетел на север.
Служитель Ир встретил Речника у Замка, он ещё носил траур, но уже ничего не боялся.
- Твоё имя окружают легенды, - сказал он. – С каждым днём их больше. Скажи, верить им или нет?
- Главное, новых не сочиняй, - покачал головой Речник.
На Складе его уже ждали драгоценные вещи – тепловое кольцо и самогрейки, с которыми в пещере будет тепло, теплее даже, чем с бесконечным запасом дров и неостывающей печью. Силитнэн тоже исполнил своё обещание и припас для Фрисса пряности. Кладовщик Кимлан восхитился новым оружием Речника и посоветовал скорее купить броню – мол, при его жизни надо заковаться в металл с головы до ног! И Фрисс собирался последовать совету и заказать пластины для брони – если Звигнел не уйдёт из Энергина в следующем году.
Казначей Мирни Форра на мечи посмотрел, но остался спокоен – такие вещи не интересовали его.
- Что у вас там постоянно происходит? Ничего уже не понимаю, - пожаловался он, отсчитав Речнику двадцать кун – жалование за месяц.
Фрисс не встретился с Силитнэном – маг уже улетел на Острова - но зато зашёл в Архивы и под присмотром Алатикса внёс в древнюю историю запись о станции «Идис» и её командире Исгельте Марци, великом изобретателе и строителе подземных путей. Алатикс несколько раз спросил, правду ли рассказывает Фрисс, но разрешил оставить эти строки в летописи.
У Алатикса была своя странная история в запасе. Летом Речник слышал о маге, потерявшем дар после столкновения с туманом Маровита, отнимающим разум. Алатикс знал продолжение этого рассказа – маг по имени Синадин должен был стать его помощником в Архивах, но в один из дней встретился с драконьим магом Нильгеком. Нильгек заявил, что может вернуть Синадину дар… и вернул. Синадин вновь полетел на войну, а жрецы попытались выяснить, как Нильгеку это удалось, но не добились ничего. Фрисс был поражён, но согласился, что у каждого могут быть свои тайны.
В столовой Фрисс встретил одного из правителей, Халана, и с радостью сел с ним за один стол. Халан тоже рад был встрече.
- Только что вернулся с «Флана», - сказал он, весело глядя на Речника. – Видел нашу новую станцию. Ты прав, берег она украшает. Не знаю, что говорил Гвеннон обо мне Гедимину, но Древнего Сармата он ругал при мне на все корки. Не только из-за спора вокруг подвалов и опор. Уже десять сарматов с «Флана» ушли к Гедимину и возвращаться отказались. Одного из них я видел краем глаза – он был в скафандре «Флана», только название закрасил и сверху написал «Идис». Ну и Гедимина видел… они вдвоём что-то обсуждали с Крысой Моджиса. Любопытное зрелище – сарматы, беседующие с крысой…
Халан возвращался на Дзельту, семья заждалась его, а Фрисса ждали на Островах Кануу – и новички, и старожилы. И ему пришлось-таки говорить речи, представляя всем Речникам своих подопечных – Нийокеса, Тарвиса и Укану. Они получили пропуска и теперь могли не ждать Фрисса, если им захочется побывать на Островах Кануу и заглянуть во Врата Зеркал. А Фриссу вручили зелёную ленту и перо сокола – знак отличия, который он теперь будет носить на Островах, чтобы все знали, какой он славный Речник. Такие значки раздавал – придумывая на ходу – местный предводитель и хозяин Островов, Речник Митиен, когда-то переселившийся сюда из страны Куо. Он же заколдовал корабль Фрисса, придав силы его плавникам, когда Речник собрался улетать.
Это было очень кстати – со Склада Фриссгейн забрал столько всякой всячины, что хиндикса еле могла приподняться над водой и каждым судорожным взмахом плавников выражала своё возмущение. Взлетать она отказалась, и пришлось плыть вверх по Канумяэ, против течения, медленно, зато в безопасности. Далеко плыть – на самый север, к белым скалам и роднику, с которого начинается Канумяэ…
Фрисс десять лет не был тут – и теперь с
