нас слишком мало, чтобы защитить тебя. Ведь в том послании было предостережение для адресата и просьба поторопиться. Даже здесь не все на твоей стороне, царевна.
Бородач хотел сказать что-то еще, но замялся, собираясь с мыслями. Я смотрела на его скуластое широкое лицо, которое совсем недавно ненавидела, считая этого человека врагом. И вот теперь он в который раз спасает мою жизнь. Почему? Неужели лишь из-за того, что я жена его командира?
Наверное, мой взгляд был слишком откровенным или открытым, я не знаю, но известный хохмач и балагур вдруг явственно покраснел от массивной шеи до кончика широкого любопытного носа. Он отвел взгляд и несколько секунд изучал земляной пол, теребя ремни своего пояса, чем очень напомнил мне двоечника-школьника, не понимающего как оправдаться перед суровой матерью. Я усмехнулась.
– Мне кажется или ты намеревался сказать что-то еще? – решила подтолкнуть его я.
Уже спавшая было краска, снова расцвела на лице мужчины, делая его похожим на румяного гнома.
– Ты, царевна, только того… не держи зла на меня за то, что сейчас спрошу, – начал он.
Я согласно кивнула и даже попыталась улыбнуться.
– Ты уж прости, я знаю, что у вас с Асмаррахом все, ну того… ведь и обеты принесли и все такое…
Неуместная смешинка выползла на мои губы. Этот человек, хохмач, любитель скабрезных шуточек и пошлых историй стеснялся!
– Но спросить я тебя хочу не об этом, ты не думай, – вдруг резко поспешил заверить меня самиритский шпион. – Я только хотел узнать, а с тем, ну с хоннитским царевичем у тебя было? Потому что это было бы как здорово, если бы у него был повод так думать.
Последнюю фразу Гаруул выпалил быстро и спешно отпрянул от ложа. И не зря! Наверное, обуявший меня гнев отразился в глазах. Я медленно поднялась, закрыла глаза и попыталась досчитать до десяти. Сердце бешено колотилось. Ты теперь владыка, а владыка не должен давать волю эмоциям, но и спускать вольности не должен!
– Я понимаю, что мыслями твоими движут лишь забота о моем благе и безопасности, – медленно начала я, стараясь четко выговаривать слова, – но более не смей и думать подобного! Воля Всеблагой соединила меня с моим супругом, и не будет никого другого в моей жизни! Я понимаю, что хитрость могла бы помочь нам, но Энмер-ани этим не обманешь. Я вообще хотела бы пресечь всякое обсуждение моего положения среди воинов и слуг. Это то, что ты можешь сделать!
Бородач кивнул, ему явно было неловко, и он почел бы за честь уйти, но отпускать его я не собиралась, к тому же в шатер вошли Асмат и Мальхат.
Я села немного ровнее и жестом подозвала всех троих поближе. Разговор предстоял сложный.
– Я не хочу приказывать тем, кому обязана своей жизнью, а потому могу лишь просить вас быть и дальше на моей стороне и помочь разрешить все, что предстоит впереди. А если кто против, он может уйти, я не буду считать его врагом!
Я внимательно посмотрела на воинов, ни один мускул не дрогнул на их лицах. Все они были готовы защищать новую владычицу до конца, и от этого мне вдруг стало ужасно неудобно, снова поднялось извечное чувство вины, но давать этому чувству волю было нельзя. В памяти всплыл один из последних наших вечеров в храме Аннана и слова Асмарраха, заставившие меня пересмотреть свои моральные ценности и на многое взглянуть в другом свете. В те дни в глубине души уже пробудилось чувство вины за опрометчивый выбор, шедший вразрез с планами моего владетельного отца, и я не знала, что с этим делать. «Предводитель не должен показывать перед народом свою слабость, нельзя перед людьми признавать своей вины и просить прощения за ошибки. Это покажет всем твою слабость и только. Сильный владыка непогрешим!» – произнес он твердо, словно ученик, повторяющий заученный урок, но за этим стоял и личный опыт. Недаром же этот человек войдет в историю как великий царь, ловкий дипломат и хороший администратор.
Вот и сейчас не время сомневаться и каяться.
– Пойдете ли вы со мной до конца, будете ли служить, как служили отцу? – голос был тверд и казался чужим от звучащих в нем нот стали.
Первым шагнул и приклонил колени у моих ног Асмат.
– Ты спасла мою жизнь, сиятельная. Она принадлежит тебе.
– Я пойду за тобой, владычица, ибо через тебя говорит Великая Мать. Так все говорят, и я видел это! – Мальхат-ина опустился на колени рядом со своим родичем. – Весь мой отряд пойдет за тобой, сиятельная!
Последним, немного помедлив, приклонил колени самовольный Гаруул.
– Ты жена моего господина, и это могло бы все объяснить, Но я увидел большее и пойду впереди тебя, чтобы закрыть от врага.
Неуместные слезы навернулись на глаза, и я поспешила закончить сей торжественный момент.
– Мне нужно выяснить, что случилось в том бою, где был смертельно ранен владыка. Сама же я поговорю об этом со знающим, что был при нем. Я не верю тому, что сказал гонец. Асмаррах-ина слишком хорош в бою, чтобы поступать подло, он не поднял бы руку на владыку. Он обещал принести в Кареш мир и не нарушил бы слова! – я перевела дух и опустилась на ложе. От всего пережитого слегка знобило.
– А еще нужно выяснить, послали ли к Энмеру-ани. Да и разобраться в том, как обстоят дела. Хотелось бы понимать, из-за чего возник весь этот конфликт. Иначе нам его не остановить, а в степи кочевники ждать не будут. В другой раз они сожгут и разграбят весь город, так как защищать его некому.
– Позволь мне поговорить с Ремишматом-ина, сиятельная. Он был очень предан владыке. Надеюсь, он примет нашу сторону. Здесь нас около полутысячи, которыми командует он. Еще столько же на западном конце Врат, сдерживают самирские войска, а остальные успели выдвинуться на Хонт. Ситуация очень серьезная, так как Асармериб возжелал завоевать хоннитские земли. Его армии повсюду, но у западного горла стоит войско Асмарраха-ина. С ним около тысячи, но нам удается их сдерживать, так как вход в ущелье узок, - доложил Мальхат-ина.
– Хорошо, ступай.
Я подождала, пока широкая спина карешского сотника скроется в проеме, и, поманив к себе оставшихся, продолжила:
– Если войско Асмарраха расположилось перед западным входом во Врата, возможно ли связаться с ним, послать весть,
