Книга Милость королей - Кен Лю

– Я из Кокру, – ответил Мата Перингу. – Весь смысл в том, чтобы, покидая родину для великих подвигов, я мог вернуться домой и почувствовать обожание своего народа, а Гэфика слишком далеко от Туноа.

Перинг вздохнул: давать советы Цзинду – дело неблагодарное. Он так беспокоился о чести и ее проявлениях, что совсем не думал об истинных основах власти.

Мата решил не оставлять Гэфику себе, а, разделив на три части: северную, центральную и южную, – отдал Тэке Кимо, родившемуся на Туноа и достойно сражавшемуся на острове Волчья Лапа, Ноде Ми, который отвечал за снабжение армии продовольствием и всегда хорошо с этим справлялся, и Дору Солофи, стоявшему во главе отряда, первым узнавшего о предательстве Куни в Гоа.

– Это не имеет никакого смысла, – возразил Перинг. – Ни один из них не имеет опыта правления, и получается, что вы награждаете их за личную преданность, не учитывая вклад командующих войск других территорий Тиро. Лидерам повстанцев в остальных королевствах такое решение не понравится.

Мата Цзинду не обратил внимания на возражения советника: если не понравится – тем хуже для них. Он считал, что именно те, кто находился рядом с ним, сделали для успеха восстания больше других, а остальное не имело значения.

С другой стороны, родина Ксаны, остров Руи, превратился в новое королевство Тиро, а его корону Мата Цзинду решил вручить Киндо Маране, сделав таким образом благородный жест – отдать королевство величайшему полководцу империи и мужчине, которого любила Кикоми. Люди оценят широту его души и способность прощать. Он чувствовал, что это будет правильно и справедливо; Торулу Перинг постоянно повторял, что Куни старается завладеть сердцами людей, – вот теперь все и увидят, кто благородный повелитель.

– Так нельзя поступать, – заявил Перинг. – Марана неразрывно связан с империей, его будет ненавидеть народ Руи за поражение в войне. Множество юношей откликнулись на его зов, а теперь по его милости стали пищей для акул Тацзу.

– Это его проблема, не моя.

Что же до остальных Шести королевств, Мата Цзинду решил уменьшить их территории и ослабить власть. Забыть предательство принцессы Кикоми он не мог, но все еще питал к ней какие-то чувства, а потому считал неправильным наказывать Аму за преступление, совершенное по недомыслию, и решил пойти на компромисс, восстановив короля Понадому на троне в Мюнинге, однако Аму теряло все территории на Большом острове, а королю будет подчиняться только Арулуги.

Таким же образом Мата Цзинду поступит с Дало, королем Гана, оказавшимся трусом: теперь его королевство будет состоять только из Волчьей Лапы. Кроме того, Мата задумал для Гана, помимо обиды, еще и оскорбление: забрать острова Огэ и превратить их в новое королевство Тиро, управлять которым он поставит… Хиу Нокано, полководца Гана, который решил присоединиться к сражению на Волчьей Лапе лишь тогда, когда понял, что Мата Цзинду одерживает верх. Поскольку его вклад в общую победу был весьма незначителен, владения он получит небольшие. Так будет справедливо. К тому же Мата знал, что такое решение вызовет неудовольствие Гана, и это его безмерно радовало.

Мата посмеялся собственной шутке.

Торулу Перинг покачал головой, но придержал язык.

Цзинду продолжал и дальше в таком же духе, меняя старые границы и награждая тех, кого считал нужным отметить.

Когда его воля была обнародована, многие начали перешептываться, называя его решения странными, эксцентричными и нелепыми, но Мата видел в происходящем более глубокий смысл, который остальные не могли ни понять, ни оценить. К примеру, некоторые ученые мужи лишь укоризненно качали головой, когда поняли, что гегемон отказался наградить семьи Хуно Кримы и Дзапы Шигина, благодаря мужеству которых началось восстание, не даровал ни одному из их соратников даже небольшого имения или титула.

Мата считал, что если так поступить, то не исключена возможность новых восстаний против установленного порядка. Иногда те, кто зажег первую искру, которая привела к пожару, должны бесследно исчезнуть, чтобы огонь не горел бесконечно.

Других возмущало, что отвага короля Джидзу не помешала гегемону разделить Риму на шесть крошечных новых королевств, столпившихся вокруг На-Тиона, точно свиньи около корыта.

Мата понимал, что из Джидзу сделали святого, он стал символом, вокруг которого мог объединиться народ. Такие символы очень опасны – ведь их можно заставить говорить все, что пожелает тот, кто ими владеет. Мата считал, что должен помешать распространению культа Джидзу и поддерживать жесткий порядок.

С его точки зрения, Хаан ничего не сделал для победы восстания – более того, Луан Цзиа помог Куни Гару украсть победу в Пане, – поэтому он решил посадить короля Косуги на престол в новом Хаане, в состав которого вошли только Гинпен и территория в пятьдесят миль, имеющая форму полумесяца. Даже побережье Луто не входило в это крошечное королевство Тиро, а оказалось в одном из трех новых королевств, на которые Мата разделил Гэфику.

«Это безумие, – думал Перинг. – Причудливые границы станут причиной бесконечных неприятностей».

Что же до Фасы, король Шилуэ, амбициозный, но трусливый, жадный и нерешительный, давно сообразил, что Мата Цзинду человек ярких страстей и внезапных импульсов и лесть ему не поможет, поэтому решил, что лучше держаться от него подальше. Вот почему, еще со времен сражения на Волчьей Лапе, Шилуэ вел себя очень скромно, на все соглашался, когда к нему прибывали посланцы Цзинду, и помогал – солдатами, деньгами и продовольствием – в войне против империи. Теперь его стратегия принесла плоды: у Маты Цзинду не создалось никакого определенного мнения относительно короля Шилуэ, и он решил оставить его во главе Фасы, ничего не меняя.

Однако многие знали, что Шилуэ часто устраивал заговоры против своих союзников, направлял политику Римы из Боамы, своей прекрасной туманной столицы, хотел отобрать Огэ у Гана, когда само существование Шести королевств оставалось под вопросом. У этих наблюдателей создалось впечатление, что Шилуэ получил награду за свое коварство. Перинг объяснил: если его не наказать, друзья будут возмущены, а союзники начнут испытывать тревогу, – но Мата не желал слушать советы, поскольку не считал Шилуэ сколь-нибудь значительным или представляющим опасность.

Большую часть Кокру Мата Цзинду оставил себе, как его новому королю и гегемону всех королевств Тиро. Чтобы как-то компенсировать потери Туфи, Мата сделал его королем далекого и малонаселенного острова Экофи. Раз уж король Туфи в юности был пастухом, то почему бы не послать его туда, где можно построить новые фермы? Мата был в восторге от собственного остроумия.

Конечно, бывшему маршалу Кокру диктовать условия прежнему королю и лорду не слишком тактично, но гегемон Цзинду