знают меня лучше, чем я сама?
…И почему я, имея многомиллиардное состояние, до сих пор не составила завещания? Я даже не сообщила Рокки о том, что на моих счетах – и на каких именно – лежат миллиарды долларов.
Этим же вечером я составила толковое завещание. Решив ликвидировать свою беспечность и, возможно, переложить некоторую долю ответственности на плечи внучки, что немного эгоистично, если не учитывать материального богатства, которым я собиралась её одарить. Её, самую не нуждающуюся в подобном из всех, кого мне приходилось знать в своих обеих жизнях…
В этом веке почти всё можно сделать онлайн. Я составила четкое завещание: все принадлежащие мне денежные средства, включая формулу лекарства от всех болезней, о которой я предпочитала пока что не думать, я завещала Рокки. Ронану и Гранду я завещала по пятьсот тысяч долларов. Пусть даже Гранд наконец очнется, поймет, с кем решил связаться, и отстранится от меня, пусть Рокки тоже не останется с Ронаном: эти мужчины подарили нам больше, чем я могла бы мечтать – мгновения веры в то, что мы можем быть кому-то нужны даже больше, чем самим себе.
Для того чтобы юридически заверить завещание, на следующий день я попросила Гранда отвезти меня в город. После посещения юридической конторы мы заехали в лабораторию, в которой мне выдали результаты ДНК теста, сделанных по тем биологическим материалам, которые мне удалось раздобыть втайне ото всех. Я не сомневалась в результате, и всё же увидеть подтверждение того, что Коппола Найнтингейл действительно являлась моей настоящей матерью, оказалось непросто… Непросто осознавать, что всё в твоей жизни, все твои веры – обманка, всего лишь изнанка вывернутых наружу чужих правд.
Конец сентября в Пенсильвании очень красочный, а в этом году он еще и мягкий. Чтобы развеять мою меланхолию, Гранд сводил меня в ресторан, а после мы отправились прогуляться вокруг большого озера, в котором плавали разноцветные утки. Он первым взял меня за руку и не отпускал её, и от этого, как от чашки какао во время грозы, на душе было хорошо…
– Я беспокоюсь о Ронане, – вдруг на середине пути прервал молчание мой кавалер. – Он по уши влюблён, а Рокки будто бы не очень заинтересована им.
– Думаю, правильнее будет, если они разберутся в своих отношениях без нашего вмешательства.
– Я тоже так считаю. Вообще-то, я хотел спросить у тебя, не настроена ли ты по отношению ко мне так же, как Рокки к Ронану?
– С чего вдруг такой вопрос?
– С каждым днём ты как будто всё больше охладеваешь ко мне. Меня это пугает.
– Почему?
– Потому что я хочу быть с тобой.
– Меня тоже кое-что пугает.
– Скажи мне что. Я уверен, что вместе мы сможем побороть любые страхи.
– Я боюсь, что твою любовь ко мне что-то испортит или попросту убьёт.
– Это бред…
– Вдруг ты станешь знаменитым и богатым? Или я стану такой… Слава и деньги способны разрушать даже самые крепкие отношения.
– Так давай станем богатыми и знаменитыми, чтобы доказать друг другу, что вместе мы – сила, которая может всё, что только есть в этом мире хорошего.
В ответ на это предложение я не сдержала искренней улыбки, и наши пальцы переплелись чуть-чуть сильнее…
Глава 64
Этим же вечером я заявилась в комнату Рокки. Она не сразу заметила меня, потому что сидела за столом, спиной к входу, глядя в свой ноутбук и к тому же находясь в наушниках: и где она только достала проводные капельки в этом веке? Заметив моё присутствие, Рокки поспешно сорвала с себя белые провода, отстранилась от ноутбука и повернулась на своём стуле:
– Что-то случилось? – её взгляд соскользнул с моего лица на пухлый конверт, который я держала перед собой.
– Мы с Грандом были в городе.
– Да, я в курсе. И что там?
Решив не ходить вокруг да около, я так резко протянула в её сторону конверт, что она даже моргнула:
– Это завещание.
– Завещание? – её брови слегка сдвинулись к переносице, но конверт она приняла. – Зачем?
– На всякий случай. Я вновь молода, но история с Копполой напомнила мне о том, что всё конечно. Наследство небольшое, просто мои личные мелочи, которые я не хотела бы развеять по ветру… – я закусила нижнюю губу, так как никогда не любила и особенно не умела врать, так что решила вовремя остановиться. – Не вскрывай конверт. Пусть просто будет у тебя, на всякий случай. Если что, дубликат находится в юридической фирме, адрес которой указан на обратной стороне конверта, – замечая, что Рокки начинает всё сильнее хмуриться, я решила замаслить её, прежде чем она начнет генерировать неудобные вопросы. – Это просто перестраховка.
– Хм…
– И еще кое-что, – перевести тему – лучший способ отвлечь её от мыслей о содержимом конверта.
Рокки сразу же перевела свой сосредоточенный взгляд с конверта на меня:
– Что еще?
– Это по поводу Ронана: не мешай себе быть счастливой. Этот мужчина любит тебя.
– Откуда ты знаешь, что это любовь?
– Он смотрит на тебя так, как на меня смотрел Геральт, а теперь… – я неожиданно для себя запнулась.
– А теперь смотрит Гранд? – прекрасно поняла меня и без слов моя неточная внешняя копия.
– Ты смотришь на Ронана таким же взглядом, – в ответ слегка прищурилась я.
– Хм… – и снова её брови поползли к переносице, но в следующую секунду она резко расслабилась и свободным движением руки отбросила конверт на стол. – Хочешь узнать, чем я занимаюсь?
От столь неожиданного поворота я сначала заморгала, а затем улыбнулась:
– С первого дня, как пришла к тебе, было любопытно.
– Смотри, – она приподняла крышку своего ноутбука и, даже с такого расстояния, я увидела открытый текстовый файл, от самого верха до самого низа заполненный беспрерывным текстом. Она начала скроллить документ, а текст всё не заканчивался и не заканчивался…
– Что это? – сквозь непонимающую ухмылку, отозвалась я. Подойдя чуть ближе и, положив руку на спинку стула, я чуть пригнулась вперед, чтобы получше рассмотреть экран из-за плеча своей внучки. – Это что, моё имя? – стоило Рокки перестать скролить текст, как я сразу же с удивлением ткнула пальцем в центр экрана.
– Это далеко не первая моя рукопись. И вторая, основанная на реальных событиях…
– Погоди. Ты что… Писательница? – мои глаза резко округлились, я посмотрела на внучку сверху вниз, и наши глаза встретились.
– Н-нда, – довольная эффектом моего удивления, в ответ мне улыбнулась внучка. – Ты – художница, я – писатель, отец – архитектор – у нас, очевидно,
