– На Селвисе такого отродясь не творилось, – продолжал Лакфро. – Пока какая-то инородная примесь не замутила воду.
– Ума не приложу, о чем вы толкуете, – попытался отбиться Хаплиф. Почти рядом…
– Думаю, все вы понимаете, – отмахнулся Лакфро. Он нажал большим пальцем на кнопку на посохе, и стал слышен тихий высокочастотный звук наливающейся мощью дубинки.
Хаплиф однажды видел, как дочка Лакфро уложила таким посохом здоровенного юбола. На себе мощность заряда проверять не хотелось.
К счастью, и не придется. Один скачок вперед – и землевладелец у него в руках.
– Очень скоро об этом узнают все остальные, – сказал Лакфро, дернув бегунок замка вверх, будто только сейчас заметил, что погода стоит прохладная. Он сделал шаг назад, словно точно так же раньше не замечал, как близко подобрался Хаплиф.
Но было уже поздно пятиться.
Преодолев прыжком разделявшее их расстояние, Хаплиф взмахнул рукой, чтобы выбить посох из руки чисса. Лакфро, спотыкаясь, отшатнулся назад. Левой рукой он лихорадочно пытался нашарить вторую дубинку, притороченную с левой стороны.
Но не тут-то было. Ухватив землевладельца за горло, Хаплиф стиснул вокруг его глотки длинные пальцы и одновременно передвинулся чуть в сторону, чтобы прижать руку Лакфро к туловищу и не дать ему выхватить второй посох. Его окатило чужими эмоциями, поток рябил гневом, раздражением от чужой подлости и решимостью. Хаплиф еще сильнее сжал пальцы, наслаждаясь ощущением ничем не подавленной эмоции и предвкушая страх и беспомощность, которые скоро придут на смену гневу…
Он едва уловил звук приближающихся шагов, как в бок ему что-то врезалось на полном ходу, а руку пронзила острая боль.
Сила удара откинула его в сторону, а из-за спазма в руке пришлось выпустить глотку Лакфро. Пытаясь устоять на ногах, Хаплиф повернул голову к источнику внезапной тяжести, который увлекал его к земле.
Оказалось, у него на руке повис загончий, намертво вцепившийся в нее белыми клыками. Его тощие лапы прочертили на земле борозды, из горла доносилось приглушенное рычание.
Выругавшись, Хаплиф попытался выкрутиться из захвата. Левой рукой он вцепился зверюге в верхнюю челюсть, силясь раскрыть ей пасть. Краем глаза он заметил, что землевладелец оправился от несостоявшегося удушения и бросился на него, воздев пастуший посох.
Несмотря на боль, Хаплиф усмехнулся. Пускай Лакфро тешит себя иллюзией, что агбуи беспомощен, но натравив на него загончего, этот простофиля дал ему в руки средство, о котором сам Хаплиф в жизни бы не додумался. Следя глазами за тем, как чисс надвигается на него, он пытался все-таки разжать челюсти животного и считал секунды…
Как только Лакфро ткнул посохом в его сторону, Хаплиф вывернул плечо и бедра таким образом, чтобы с переворотом впечатать тушу загончего, который так и не отцепился от руки, в бок хозяина. Лакфро пошатнулся, рука с дубинкой описала большую дугу.
Только в этот момент Хаплиф увидел, что в другой руке у него наготове второй посох.
Но и здесь землевладелец опоздал. Неимоверным усилием Хаплиф остановил инерционное движение загончего и снова толкнул его на Лакфро. Агбуи знал, что электрическим орудиям, как правило, нужно несколько секунд, чтобы зарядиться после удара. Если удастся подставить под первый разряд загончего, есть шанс одолеть его хозяина. Посох уже был занесен у него над головой…
С победным рычанием Хаплиф толкнул животное под кончик посоха. Последовала короткая вспышка, едва видимый выброс энергии от шерсти, и загончий повис на нем мертвым грузом.
Хаплиф завопил, потому что зубы животного непроизвольно сжались, пробивая кожу и мышцы, царапая кость и в лохмотья разрывая сосуды.
Упав навзничь, он не мог унять крик, и тут над головой промелькнула тень удаляющегося корабля.
Вероятно, Шимкиф поняла, что его уже не спасти. А может, она лишь воспользовалась предлогом, чтобы бросить его здесь. Возможно, его смерть с самого начала была частью ее плана.
Это не имело никакого значения, как и все остальное. Все поросло быльем.
Он победил. Какой бы ни была его участь, чисские корабли уже в пути, и гражданская война началась.
Последнее, что он увидел перед тем, как его поглотила тьма, – горящие алые глаза склонившегося над ним Лакфро.
Глава 24
Все было готово.
«Реющий ястреб» и «Сорокопут» заняли позиции. Траун, Самакро и Апрос подготовили свои экипажи к предстоящим событиям, насколько это вообще было возможно.
«В конечном итоге, – с неясным ощущением надвигающейся катастрофы думал Самакро, – все зависит от действий этих четырнадцати офицеров и воинов».
Четырнадцать.
Их всех отрядили с «Реющего ястреба» – не из-за какого-то кумовства или снобизма, а исключительно по необходимости. Поскольку оба боевых корабля на всех парах неслись к планете агбуи, стремясь обогнать три частные семейные флотилии, и потому пребывали в гиперпространстве все время, которое могли выдержать их «идущие по небу», только у экипажа «Реющего ястреба» был прямой доступ к грузовику ватитов, пристыкованному к днищу крейсера.
Четырнадцать.
Лакинда сказала, что семья Зодлак отрядила на задание фрегат и легкий крейсер. Даже если она умудрится незаметно для собственных подчиненных пройтись по мишеням вхолостую, нет гарантии, что «Реющий ястреб» и «Сорокопут» выстоят против ее флотилии. А тот факт, что на подходе были еще две группировки, и вовсе рушил все прогнозы.
Однако уравнение больше не ограничивалось двумя тяжелыми крейсерами на их стороне.
Теперь в него добавились четырнадцать канонерок на дистанционном управлении, подобранных после неудачной провокации ватитов.
Самакро был не в восторге от плана Трауна. Апрос разделял его мнение, да и старший капитан Лакинда, судя по голосу, не особо воодушевилась. Вот только сам Самакро за последние два дня чуть не свернул мозги набекрень, но так и не смог придумать что-нибудь получше.
И потому-то сейчас он тоже был на грузовике ватитов: расхаживал туда-сюда по узкому проходу между двадцатью пультами удаленного управления, уже который час выматывая своих бойцов симуляциями, учебными тревогами и тренировочными боями. Все ради того, чтобы в реальном бою они были готовы к любому повороту.
– Средний капитан Самакро?
Он остановился. Из середины ряда на него смотрел Лакним. Рука оператора плазмосфер застыла на полпути к гашетке, лицо исказила страдальческая гримаса.
– У вас вопрос, капитан-лейтенант? – спросил Самакро, подходя ближе.
– Да, сэр, – ответил Лакним. Больше он не произнес ни слова, пока Самакро не поравнялся с ним. – Я понимаю, почему мы вынуждены это делать, сэр, – приглушенно сказал он. – И отдаю себе отчет, что приказ есть приказ…
