IV управлении РСХА (гестапо). Гиммлер доверял ему больше чем другим своим помощникам, зная, что тот обладает хорошей актёрской игрой и опытом спецопераций, что доказала блестяще выполненная операция в Вен-ло, на германо-нидерландской границе в прошлом ноябре.
Через несколько минут его молодцеватый помощник вошёл в кабинет и вскинул правую руку вверх.
– Хайль, Гитлер! Вы хотели меня видеть, экселленц?
– Да, Вальтер, садись! – пригласил его Гиммлер. Подождал, пока тот усядется на диван в углу кабинета и сказал:
– Вальтер, для тебя есть новая работа..
– И почему я не удивлён, рейхсфюрер? – усмехнулся Шелленберг. – Что-то важное?
– Конечно! Пора бы уже знать, что у меня не бывает для тебя неважных поручений.
– Простите, это был неуместный вопрос! Где будет операция и как мне к ней готовиться? – деловым тоном спросил Вальтер.
– Хм… – задумался Гиммлер. – Ты должен установить плотное, но незаметное наблюдение за двумя людьми. Я должен знать о каждом их шаге, с кем встречаются, о чём разговаривают..
– Стандартная задача… – ответил Шелленберг, слегка нахмурившись. – Не понимаю, почему для этого нужен именно я?
– Потому что объекты нестандартные! – нравоучительно заметил шеф СС. – Один из них охранник фюрера. А другая… известная тебе Ева Браун.
– Ого… Неожиданно, согласен! Что, есть какие-то подозрения? – осведомился подчинённый.
– Есть кое-что странное… Поэтому ты должен сделать так, чтобы странное стало понятным. И учти, они не должны ничего заметить! Ясно? – уточнил Гиммлер, внимательно глядя на своего помощника.
– Предельно ясно, рейхсфюрер! Они не заметят! Да, и ещё… Может, обыск у них дома провести? Тайный? – предложил Вальтер.
– Обыск? – снова задумался рейхсфюрер. – Если только очень незаметный. Они не должны знать о нашем интересе!
– Они не узнают! – Он встал и одёрнул форму. – Разрешите идти, рейхсфюрер?
– Иди, Вальтер. Доклад каждые два дня! – приказал Гиммлер.
– Я понял, экселленц! До свидания! – попрощался он и вышел за дверь кабинета.
Гиммлер устало помассировал переносицу и решил, что сегодня вечером надо обязательно навестить Хедвиг. Соскучился он по ней. Работа работой но и о себе забывать нельзя.
Глава 19
17 апреля 1940 года. Москва.
Александр Самсонов.
– Здравствуйте, Александр Григорьевич! Как дела, настроение? – поинтересовался у него старший майор Круглов. Сегодня он выглядел каким-то оживлённым. Форма отутюжена, чисто побритый, пахнет одеколоном. Кати на это раз не было, и Саша мысленно пожалел об этом. Всё-таки, в её присутствии допрос ему больше нравился.
Александр усмехнулся. Спрашивает, как будто не знает этого. Или это он так шутить изволит?
– Спасибо, товарищ старший майор, у меня всё нормально, вашими стараниями.
Вчера его не вызывали на допрос, и он весь день провёл в камере, лениво перебирая в уме всё что с ним случилось, иногда прерываясь на сон. Сегодня утром Сашу накормили как обычно и даже принесли опасную бритву, которой он и побрился под пристальным наблюдением охранника. Похоже, следили чтобы он не порезал самого себя… А что, мало ли? Вдруг у него помутнение рассудка случится или жизнь станет не мила? Но Саша уже отошёл от того фатального безумия, которое он устроил в кабинете прошлого следака. Вообще, такое состояние посетило его в первый раз. Это вызывало у него тревогу и, одновременно, некоторую радость. Всё-таки приятно осознавать, что ты можешь в безнадёжных обстоятельствах превзойти самого себя. Жаль только, что впадение в такое состояние он пока так и не смог проконтролировать полностью. Видимо, для этого должна быть реальная угроза смерти, а обмануть подсознание, находясь в относительной безопасности, он не смог. Ведь тогда инстинкт самосохранения, один из самых сильных инстинктов человека наряду с инстинктом размножения, просто отключился. Полностью, как будто нажали некую кнопку. Никакого страха смерти, только пьянящая радость от боя и гибели врагов. Прямо какой-то «универсальный солдат», только без внешнего управления. Неважно сколько этих врагов, неважно чем вооружены… просто идёшь и убиваешь. С другой стороны, страх человеку необходим, если он хочет жить, особенно на войне. Главное, держать его в узде и не давать завладеть собой.
– Так, сегодня мы с тобой поедем в гости к одному очень важному человеку! – огорошил его Круглов. – Там ты ему расскажешь всё что он захочет знать. И очень советую тебе ничего от него не скрывать! От него будет зависеть твоя дальнейшая судьба! – со значением произнёс следователь.
– Неужели к самому товарищу Сталину? – не удержавшись, пошутил Александр.
– Держи карман шире… Размечтался! – отмахнулся Круглов. – Кто ты и кто он… Так, вроде ничего не забыл… – он открыл стол, вынул пару папок и засунул в портфель. – Охрана!
Они со следователем вышли во внутренний двор здания и уселись в машину, только с обеих сторон Саши ещё примостились два охранника, зажав его между собой. Через несколько минут они на чёрной «эмке» выехали со двора и покатили по московским улицам.
Александр с любопытством смотрел по сторонам.
Москва 1940 года выглядела довольно колоритно для жителя двадцать первого века. Очень мало машин, по сравнению с будущим. Это и понятно, сейчас для людей автомобиль именно роскошь, а не средство передвижения. Купить его могут лишь богатые или влиятельные люди, да и то это довольно хлопотное дело. В основном, разным руководителям назначаются служебные машины. Мимо часто проезжали разные допотопные грузовики, то ли ГАЗ-ММ «полуторки» то ли другие модели, Саша в них не разбирался. Также попадались автобусы, набитые пассажирами, а один раз мимо них величаво проплыл двухэтажный троллейбус, выкрашенный красной краской. Удивлённый Александр, вывернув шею, наблюдал за ним, пока тот не скрылся за углом. Он даже не знал что в Москве этого времени были такие троллейбусы. В Лондоне или Берлине вроде бы были двухэтажные машины, но здесь… Еще проезжали фургоны с надписью «Хлеб» и цистерны «Молоко», что вызвало в нём улыбку. Хоть он сам и не застал конец 80-х когда похожие машины ещё ездили, но часто слышал как более старшие коллеги вспоминали о них.
Дома, мимо которых они ехали, тоже привлекли его внимание. Некоторые, судя по виду, стояли ещё при царе-батюшке, другие возведены уже при советской власти. На угловых домах иногда размещались магазины «Продукты» или «Одежда»,
