Книга Быть человеком - Анна Максимова

— Мразь, — плюнул Дейв отбрасывая голову Тола, потом повернулся к Файне. — Девочка моя, что он тебе сделал?

Дочь дрожала, всхлипывала и молчала. Деву стало страшно. Интересно, как этот подонок собирался скрыть такое её состояние? Он варианта, который буквально напрашивался, у него чешуя встала дыбом. Надо было удавить эту тварь ещё прошлом гнезде!

Постепенно Файна успокоилась. Высказала желание вымыться в речке неподалёку и переодеться. Пока дочь приводила себя в порядок, Дейв избавился от тела и затёр следы крови. Ему не хотелось снова нервировать её, но он должен прояснить ситуация до конца.

Слушая сбивчивый рассказ тихим голоском, он пожалел, что убил Тола так быстро и безболезненно. Да и на себя Дейв был зол. Глупец! Знал ведь, что Тол безумен. Он фрик даже по меркам их вида. Правда Дейв всегда подозревал, что его отклонения имеют форму в виде склонности к садизму. Думал, что спаривание и размножение его не интересует. Потому и оставил с ним Файну, которая толком вырасти не успела, не то что повзрослеть.

Когда он ушёл разбираться с Эреном, Тол начал странно себя вести. Часто надолго исчезал, а возвращаясь постоянно трогал её и нюхал. Сегодня уроду этого стало мало, и он перешёл к активным действия. Силой взял Файну, которая вопреки природе не чувствовала никакого желания иметь от него потомство. Увы, связь между двумя физически зрелыми особями это всегда зачатие. Осознав, как попал, Тол запаниковал и нанёс несколько ударов в стремительно растущий живот, вызвав преждевременные роды. Всё прошло быстро, но видимо имели место внутренние повреждение, потому что крови было очень много. Пока Тол избавлялся от недоношенного младенца завернув его в какую-то тряпку, регенерация сделал своё дело и кровь остановилась. Вернувшись Тол потребовал, чтобы Файна всё убрала и молчала, в общем это Дейв и сам слышал.

Оставив уснувшую дочь смотреть сны, Дейв рванул в лес и несколько минут в ярости крушил всё вокруг. Когда злость схлынула, осталось опустошение. Почему так происходит? Он обожал Файну, но она совсем не соответствовала их виду! Была слишком нежной, доброй и наивной. Физически взрослая, но дитя внутри. Она не переносила жестокости, её не интересовало размножение, а слушая рассказы Дейва о мире и людях, желала с ними подружиться! Жить среди людей! Как так можно?! Он-то думал, такие сдвиги только у его папаши, а тут беда с любимой дочерью. Да о чём речь, если она даже защититься от такой жалкой твари как Тол не способна?

Почему она такая? За что это ему? Неужели это наказание свыше, за всех тех дур, что он использовал для размножения? Если да, то почему Файна страдает? Она же не виновата!

Дейв пребывал в таком душевном смятении, что был готов поверить даже во всякую мистику и чертовщину. Ему было тошно и скверно. Он не знал, как быть. Отказаться от мысли основать новое гнездо не мог, но среди соплеменников Файна всегда будет в опасности. Разлюбить её, относиться иначе, было выше сил Дейва. Добрая и наивная дочь владела его душой и была дороже всех на свете. И такой конфликт интересов, того, что придавало его жизни смысл, приводил Дейва в отчаяние.

Усиленная регенерация, которую давала его не совсем человеческая природа, была залогом крепкого здоровья. Эрен никогда не болел, и даже результаты самых гадких экспериментов сходили на нет после сна в инопланетном обличии. Повреждения, полученные из-за Сергея были самыми серьёзными на его памяти, а так же Эрен отлично понимал, любой человек на его месте был бы мёртв. И всё-таки три дня постельного режима не радовали, хоть и были новым опытом. Собственная слабость раздражала. Немного сглаживала ситуацию забота Милены. И пусть ему будет стыдно, но он искренне наслаждался её вниманием, хотя и пришлось для это показать, как ему паршиво.

То, как хлопотала вокруг него Милена, было несомненно приятно, но даже ради подобного, Эрен не смог заставить себя лежать в постели долго. Как только почувствовал, что способен сам передвигаться, не рискуя свалиться, так и удрал к себе. Поболел и хватит, пора вспомнить, что он мужчина, а не маленький мальчик.

Самочувствие по-прежнему оставляло лучшего, но для работы за ноутбуком, особых физических сил и не нужно. Появление посторонних он почувствовал, но опасными их не счёл, потому быстро выкинул из головы. Мало ли кто может наведаться к Милене? В отличии от него у неё друзей-знакомых хватает.

Визит самой Милены его озадачил, следом настроение стремительно покатилось вниз. Он уже заранее не ждал ничего хорошего от её родственников, особенно по линии мачехи. Хотя, из любого правила есть исключения, вспомнить того же Диму, родного сына обозначенной мачехи. Правда сейчас на подобное он не надеялся. Дело даже не в интуиции, что выла о проблемах, а в кислом лице Милены, по которому было ясно — она бы послала родственничков, да воспитание не позволяет.

После близкого знакомства с кислотой, эмпатия Эрена впала в кому и никак себя не проявляла всё это время. Он даже начинал опасаться, что способность исчезла с концами. Её стихийность сильно осложняла жизнь, но всё равно он к ней привык и в «тишине» чувствовал себя неуютно. К тому же, ему прямым текстом сказал одарённый из управленцев, что любой дар можно контролировать, если упорно тренировать. Пока выходило у Эрена неважно, но ему и не нужно было знать, чего чувствуют люди рядом, чтобы осознать — Милена Настю на дух невыносит, а та относится к ней, как к пустому месту.

О причинах таких отношений между девушками гадать не было смысла, слишком всё очевидно. Настя была яркой красавицей. Белокурые волосы, длинные ресницы обрамляющие большие голубые глаза, яркие губы и аккуратный носик. Кожа была поразительно чистая. Прибавить сюда, что Настя была миниатюрной, но с эффектно выделяющимися женскими округлостями. Не девушка, а фарфоровая куколка, природа была к ней щедра — всё у неё было своим, а не результатом химии и хирургии. Её внешность притягивала внимание, завораживала и Настя об этом знала. Более того, умела пользоваться и на свою беду Эрен быстро понял в каких целях.

Милену он любил сильно, всей душой и сердцем, но это не отменяло того, что он был мужчиной, со всеми вытекающими последствиями. Настя соблазняла, завораживала, взывая к низменным мужским инстинктам. Поток феромонов, его сила, оглушали. Подобного он отродясь не встречал! Эрен научился игнорировать, не реагировать на осознанные и не очень сексуальные призывы посторонних женщин, но