Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
подал заявление о приеме на работу в министерство. В ноябре я, наконец, устроился на работу в уголовный суд Будапешта, однако не мог приступить к своим обязанностям из-за деятельности находившейся у власти «Партии скрещенных стрел»[47]. Во время бомбардировки Будапешта нам пришлось укрываться везде, где возможно. После этого мы с женой вернулись в Сольнок пешком [преодолев расстояние в 180 километров]».
О журналистах того времени
Корреспондент Дороти Томпсон, приехав в Вену в 1921 году, назвала город «живописными маленькими трущобами». Она обнаружила, что послевоенная Вена, некогда являвшаяся центром могущественной империи, превратилась теперь в «город ужаса», находившийся на грани голода, переполненный беженцами, солдатами, уполномоченными по социальному обеспечению, грабителями, мародерами, спекулянтами, переехавшими сюда крестьянами и «благородными аристократами, изящно голодающими в салонах в стиле бидермейер».
В интернете можно многое узнать о плодотворной карьере Майка Фодора и его необычайной щедрости по отношению к коллегам-журналистам. В издании Дэна Дернинга «Венское кафе “Лувр” в 1920–1930-е годы» приводится множество интересных фактов о той роли, которую в то время сыграло это заведение для журналистов.
В 1934 году Майк Фодор и Джон Гюнтер были первыми репортерами, которые взяли интервью у родственников Адольфа Гитлера и затем описали ту нищету, в которой вырос будущий фюрер. Их разоблачительные статьи привели в ярость нацистскую партию, и Фодора с Гюнтером внесли в «список смертников» гестапо. В 1938 году Майк Фодор совершил полный опасностей побег от нацистов. После аншлюса Австрии с Германией он был вынужден бежать в Чехословакию, затем в Бельгию, после этого во Францию. В конечном итоге он в 1940 году нашел убежище в Соединенных Штатах, где оставался в течение всей Второй мировой войны.
Сестра Фодора, Элизабет, вышла замуж за Андора де Пюнкешти, удостоенного высоких наград военнослужащего элитного полка, который после Первой мировой войны в послевоенном хаосе сражался против режима Белы Куна. Он стал пылким сторонником режима регента Хорти, но, когда тот в конце концов уступил венгерским нацистам, поддержав «Партию скрещенных стрел», он выступил и против этого режима. По словам сына Майка Фодора, Дэниса, журналиста издания «Тайм», когда группа полицейских подошла к дому Андора и Элизабет, чтобы арестовать его, Андор стал отстреливаться, а потом покончил с собой, поскольку поклялся никогда не оказаться в руках у фашистов.
Элизабет умерла от сердечного приступа в 1953 году. После ее смерти коммунисты заняли все комнаты в ее доме, за исключением ее спальни и спальни ее горничной.
Джек Маккормак являлся, вероятно, самым официально недооцененным иностранным корреспондентом «золотого века журналистики», и это целиком и полностью было результатом его собственных усилий, поскольку он не стремился к славе. Он родился и вырос в Оттаве, имел канадское подданство. Он был в семье вторым из десяти детей (его старшая сестра умерла в раннем возрасте). В двадцать три года он стал самым молодым журналистом, аккредитованным при парламенте Канады, а в 1916 году, в возрасте двадцати четырех лет, стал офицером Восьмой канадской батареи осадной артиллерии. Во время службы во Франции он был награжден Военным крестом «за доблесть во время активных действий против врага».
К слову, отцу Джека Маккормака, Конни, приписывают спасение парламентской библиотеки 3 февраля 1916 года, когда он, будучи библиотекарем, бросился закрывать железные двери библиотечного архива после того, как в читальном зале Палаты общин вспыхнул пожар. Благодаря его решительным действиям библиотека и ее бесценные экспонаты были сохранены, в то время как остальная часть парламента сгорела. Это обеспечило Конни Маккормаку достойное место в истории Канады.
В 1929 году Джек и Молли Маккормаки жили в Вене на Розенбурзенштрассе, в доме номер восемь, где также располагалось бюро издания «Нью-Йорк таймс». Кстати, Зигмунд Фрейд в то время проживал там же.
Джек Маккормак был отозван из Вены в 1933 году и вернулся в Лондон (Канада), а затем был переведен в Вашингтон и в составе журналистов, аккредитованных при Девятой армии ВС США, освещал ее продвижение к Германии в 1944 году. В следующем году он вернулся в разоренную войной Вену.
Спустя десять лет он был выслан из Будапешта во время восстания 1956 года, до этого момента он в течение двух недель укрывался там в посольстве США. Этот период времени, в течение которого он освещал события в Венгрии, оказал на него сильное воздействие. В ноябре 1956 года он написал коллеге-журналисту Саймону Буржену: «До конца своей жизни я никогда не смогу вспоминать [о Венгерской революции] без комка в горле. При мысли о тех событиях у меня на глазах выступают слезы. Я сомневаюсь в том, чтобы хоть один репортер когда-либо освещал тему, которая до такой степени взволновала бы его. Было ужасно видеть, как все это терпит неудачу, и знать, что ты был частью Запада, который подвел Венгрию». Американская писательница Кэти Мартон написала о работе Джека Маккормака в Будапеште в то время в своей книге «Враги народа: путешествие моей семьи в Америку»[48].
Коллеги настолько высоко ценили Маккормака, что журналист К. Л. Сульцбергер, семье которого принадлежало издание «Нью-Йорк таймс», написал в дополнение к некрологу, опубликованному в газете, отдельную статью, где отдал ему дань уважения. В этой статье он восхвалял Маккормака как «одного из самых тактичных, порядочных, храбрых, честных журналистов, которых когда-либо можно встретить в нашей профессии». В подтверждение отваги Маккормака К. Л. Сульцбергер привел следующий пример: «Несколько лет назад он посетил веселый венский бал-маскарад. Когда на этом мероприятии возбужденный и болтливый головорез напал на его друга, он с немалым изяществом расправился с ним, после чего попозировал прессе (в свете юпитеров, с доброжелательной улыбкой и в отутюженном костюме), поставив одну ногу на шею распростертой жертвы».
Журналист венгерского происхождения Пол Лендвай, хорошо известный и весьма влиятельный представитель австрийских средств массовой информации, являлся протеже Джека Маккормака, который помог ему устроиться на работу после того, как тот в 1956 году бежал от советских репрессий. Пол Лендвай так отзывался о своем менторе: «Он был замкнутым, тихим джентльменом. Его можно считать выдающимся человеком. Он был всегда готов прийти тебе на помощь. Для меня он был символом всего лучшего в журналистике».
О Диане Фазекаш
Приговор ей был сокращен до пяти лет тюремного заключения. Вскоре после этого ее перевели в реабилитационный центр, где она отбыла оставшуюся часть срока. Тамара и Кен в конце концов поженились. После всего произошедшего Тамара видела Диану Фазекаш только один раз, случайно, на конькобежной арене, через десять лет после вынесения ей обвинительного приговора.
Венгерская газета Pesti Napló (владельцы
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
