Книга Каждый за себя - Александра Маринина

НИКА

В книгах все не правда, И в кино тоже. Если бы то, что происходитсо мной, описывалось в каком-нибудь забойном детективе, все было бы совершенноиначе. Я оказалась бы жутко находчивой, сообразительной и физическиподготовленной и, будучи с виду слабой и не самой умной на свете женщиной,ловко обманула бы похитивших меня бандитов и либо умудрилась сбежать, либозаставила бы их меня отпустить, либо придумала бы что-то совершенно невероятноеи сумела бы связаться с Никотином. Но то в детективе. В реальной жизни всепроще, скучнее и безысходное.

Я сижу в полутемном чулане с крохотным окошечком,расположенным так высоко, что выглянуть в него нет никакой возможности. Ивстать не на что, никакой мебели здесь нет Здесь вообще ничего нет такого, чтопозволило бы развернуться воображению и соорудить, например, из черенков швабрышест, а из ржавой гантели - оружие, которым можно проломить череп тем, кто сюдазайдет. Четыре угла, пыль, паутина, слабый свет из прямоугольного маленькогоокошка - и я, Ника Кадырова, со своим приданым. В качестве приданого в данномслучае выступает тошнота, головокружение и спазмы кишечника. Интересно, какойдрянью я надышалась, пока они везли меня сюда? Ничего не помню, кромеприторно-сладковатого запаха, окутавшего меня, как только я с Аргоном наповодке вошла в подъезд.

Очнулась я уже здесь, в чулане. Первым делом меня вырвало. Иуже одно это в условиях отсутствия унитаза, раковины и воды моментальнодеморализовало меня.

Кстати, еще одна замечательная ложь, на которую как-то необращаешь внимания, читая книги или смотря фильмы: как это люди ухитряютсясохранять присутствие суперменского духа и боевой настрой в обстановке полнойантисанитарии? В чулане не было ни ведра, ни чего бы то ни было, что можно былобы использовать по сантехническому назначению, а организм-то функционирует,почки работают, кишечник тоже не дремлет, особенно в стрессовой ситуации, и чтос этим прикажете делать?

Сначала я мужественно терпела, надеясь на то, что чуланкем-то охраняется и этот охранник будет выводить меня в туалет. Я кричала,стучала в дверь и требовала соблюдения моих физиологических прав. Охранник был,он даже общался со мной. Но насчет прав - убеждений моих не разделял,посоветовав использовать в необходимых случаях имеющееся пространство.Выражений он не выбирал, а поскольку явно не был высокообразованным филологом,умеющим использовать все богатство родного языка, то называл вещи своимиименами, и поэтому его прямую речь я приводить не буду - неприлично.

Мои шумные демарши в защиту санитарного состояния жилища(пусть и временного) дали ему понять, что я очнулась и готова к употреблению.Минут через пять после нашего первого диалога за дверью послышались шаги,голоса, потом со мной заговорили. Это был уже не охранник, голос другой, хотялексика такая же убогая.

- Слышь, ты, кто тебя нанял?

Я прильнула к двери, пытаясь найти хоть какую-нибудь щелочкуи увидеть своего собеседника. Безрезультатно. Щель была, и не одна, но все онинаходились выше моей головы, а встать, как я уже сказала, там было не на что.

- Куда нанял? В домработницы?

- Ты дурой-то не прикидывайся! Повторяю: кто тебянанял?

Я дурой не прикидывалась, я ею была. Потому что совершенноне понимала, о чем он меня спрашивает.

- Послушай, - я решила не церемониться и не изображатьблаговоспитанную девицу, - я в туалет хочу. Отведи меня в туалет, тогда поговорим.Мне уже моча в голову ударяет, я ничего не соображаю. Пока на горшок неотведешь, разговора не будет.

Вы верите в то, что слон может испугаться комара?

И правильно делаете, если не верите. Потому как моитребования и дерзкие попытки выставлять условия возымели на моего невидимогособеседника примерно такое же действие, как на слона - угроза комариного укуса.

Мне посоветовали, во-первых, не выступать, а то будет хуже,а во-вторых, отправлять физиологические потребности по месту нахождения, тоесть непосредственно в чулане. Структура дальнейших шумов позволила прийти квыводу, что собеседник мой, перекинувшись парой негромких слов с охранником,покинул стол переговоров.

Но я не преувеличивала, когда говорила, что моча ударила вголову и я ничего не соображаю. В туалет хотелось так нестерпимо, что ни о чемдругом я просто думать не могла. Пришлось последовать дважды данному мнесовету, после чего и организму в целом, и голове в частности стало куда легче,и я смогла приступить к сбору анамнеза и постановке диагноза.

Итак, что в анамнезе? Встреча с Костей и его братом Вадикомна улице и светская беседа эдак минут на двадцать. Потом вечерний разговор смамой Вадика, из которого выяснилось, что наш сосед Виктор ВалентиновичКулижников, во-первых, знает Вадика Фадеева в лицо, во-вторых, связан с нимнеким криминальным эпизодом, разбирательств по поводу которого ему хотелось быизбежать, в-третьих, этот Виктор Валентинович - человек импульсивный инедальновидный, поскольку ухитрился "кинуть" доверчивого Вадика и непозаботился при этом о собственной безопасности. Ну в самом деле, как можно"кидать" человека, который знает, как тебя зовут и где ты работаешь?Можно, конечно, но только при условии, что ты хорошо "обставишься",например, объяснишь своей жертве, что любые попытки разобраться выйдут емубоком, или заведешь охрану, или еще что-нибудь в этом же роде. ГосподинКулижников ничего этого не сделал, поступление Вадика в институт материально необеспечил, присвоив деньги, и решил отчего-то, что это сойдет ему с рук. Вобщем-то, оно и сошло бы, если бы Вадик не наделал глупостей, которые привелиего семью в состояние бешенства. Однако же есть еще один факт,свидетельствующий о характере нашего соседа: моя встреча с Вадиком на улицепроизошла днем, часа в четыре, а реакция наступила уже ночью. Быстро, ничего нескажешь.