— Эла, а почему ты завернулась в одеяло и так самозабвенно плачешь? Что случилось?
— Я подумала, что ты не вернешься, — шмыгнула носом эта дуреха. — Зачем я тебе такая нужна?
Никогда не пойму этих созданий! Только что было все хорошо, а потом что-то придумала себе, навертела, подвела под это все логическое обоснование и доказательную базу, а потом понесся водопад слез. Нет, Эла, такая ты мне точно не нужна, а особенно сегодня. Что ж, клин клином вышибают. Применю дозировано один опробованный на тебе в пещере Мумий метод. Главное вовремя остановиться и не перегнуть палку.
— А теперь моя очередь признаваться тебе кое в чем, Алиана. Я многоженец, я всех обманул в Диоре, когда брал тебя замуж.
— Что? Это невозможно, на тебе был обруч истины
— Невозможно? — улыбнулся я. — Кому ты это говоришь, Эла? Ты у меня вторая законная жена, с чем тебя и поздравляю.
Вот так-то лучше, слезы мгновенно исчезли. В серых глазах заблистали молнии, великолепно. Ты потрясающая красавица в своем истинном облике, моя полуушастая женушка, представляю себе, как ты была оскорблена и унижена моей благодарностью за спасение жизни. Нацепил тебе на палец перстень с камнем святого Ирдиса, мол, рожица у тебя совсем не фонтан. Да, так изысканно я еще никого не оскорблял. Блин, и смех и грех. Я женат на дочери украденной одним южным вельможей ушастой, ясно, чем мать Элы занималась в его гареме, и лица королевской крови — гниды и подонка. Мятежника недобитого, успел сбежать из страны, мудила. А впрочем, если посмотреть с другой стороны, если взглянуть, отталкиваясь от земных реалий, то не все так плохо. Мать Элы в какой-то степени можно назвать элитной популярной светской львицей, а ее генетического отца — сыном крупного олигарха. Так что не все так плохо, вполне удачный брак по земным меркам.
— Что? Это? Значит?
— Только то, что я сказал, Алиана, не больше и не меньше.
— Кто она такая?!
— А разве тебе это так интересно, все равно ты ее не знаешь, и, я надеюсь, никогда не увидишь. Успокойся, ты гораздо красивее ее, хотя, когда я видел Лику около пяти с половиной месяцев назад, то и она выглядела очень даже ничего. Кстати, фигурки у вас обеих очень похожи на взгляд и на ощупь.
— Лика, так ты с ней еще и встречаешься?! — Эла соскочила с кровати.
— Уже нет, а нужно? Мне в принципе Арны и тебя хватает для снятия спермотоксикоза.
— Я даже слов не могу найти для описания всей твоей низости и бесстыдства!
— Будем целоваться молча, — пожал плечами я. — Ты ведь этого хочешь. Сама говорила, что хотела встретиться со мной, уже передумала?
— Мерзавец, — покачала головой Эла, — какой же ты мерзавец. Как я вообще могла полюбить тебя?
— Любовь зла, полюбишь и охотника, иди ко мне, крошка, — я едва успел пригнуть голову, как одна из ваз стоящих в спальне Элы чуть не разбилась об мой шлем. А так только об стенку сломалась, опустить верхнее забрало салада. Цветы жалко и воду зачем на пол проливать, кто убирать будет, я? Сча-аз.
— Это все на что ты способна? — поинтересовался я. — Ты любишь грубую прелюдию перед тем как перейти к делу?
— Найрекин, мне нужны твои объяснения, — в холл покоев Алианы вошел крепкий мужчина. — Мне повара доложили, что ты вместе с каким-то неизвестным уничтожили малый обеденный набор королей Вигора, немедленно объяснись!
— Барк, не до тебя сейчас, — отмахнулся рукой воин, не отрывая своего уха от дверей ведущих в апартаменты герцогини.
— Как это не до меня?! — возмутился мужчина. — С должности управляющего меня Алиана не снимала, немедленно объяснись! И почему вы все подслушиваете, как вам не стыдно, совсем уже разболтались.
— Барк, можешь сам послушать, тебе, как одному из воспитателей Алианы, наверняка будет любопытно, — улыбнулся отец Патерион. — Ветер приехал сегодня ночью и тайком пробрался в спальню Алианы. Вот они сейчас и решают, кто из них в семье будет главным. Выйдите отсюда, — прикрикнул Пат на заглянувших в комнату гвардейцев.
— Герцогиня с обычного мата перешла на горное наречие, хорошо же ты воспитывал ее, Барк, — пробормотал Айселин.
— Это ее муж?! — вышел из состояния столбняка управляющий и, присев на корточки, с трудом нашел себе место, чтобы прижать свое ухо к двери.
— А Ветер держится, одна только вежливость и едва скрытая насмешка.
— Что еще больше бесит госпожу, Найрекин, — заметила Таша. — Ветер знает, как вывести из себя женщину. Может все-таки вмешаемся, вдруг она сорвется?
— Пока Алиана бьет вазы никакого срыва у нее не будет. Опыт, Таша, у меня большой жизненный опыт. Три жены, одна за другой из егерей Драконьего хребта, а потом больше нескольких десятков…, э знакомых прихожанок, которые во время исповеди жаловались мне на недопонимание своих мужей. Барк, откуда герцогиня кроме горного наречия еще знает несколько слов из языка троллей?
— Мало ли как выругаешься ночью на дежурстве, Пат. Не мешай мне слушать.
— Этот Ветер совсем ненормальный, мало того, что он начал указывать на ошибки герцогини, так еще упрекает ее в необразованности и советует нанять репетитора.
— А сейчас что он сказал? — поинтересовался Барк. — Про красивый ротик Алианы я понял, а для чего он может быть использован гораздо лучше и с большим эффектом?
— Не знаю, но, похоже, что госпожа его поняла прекрасно. Еще две вазы разбились. Судя по моим подсчетам их осталось в спальни госпожи не больше десятка.
— Таша, тебе лучше знать, сколько посуды там осталось, — тихо засмеялся Найрекин. — Чувствую, что если этот скандал продлится еще хотя бы час, то мы рискуем завтракать на кухне и прямо из котла. Не думаю, что герцогиня ограничится разгромом только своих покоев. Не тот у нее характер.
— Дорогая, — я разбил булатным кулаком очередной запущенный в меня шедевр мастеров гончарного дела, — зачем так нервничать? Насколько я понимаю, эти безделушки стоят денег. Зачем ты меня хочешь разорить?
— Тебя?! — задохнулась от бешенства Алиана.
— А кого же еще? Это ведь, я так понимаю, является твоим приданным, все здесь твое приданое, включая домен. Торин Второй наверняка не будет скупиться. Успокойся, легла быстро в кроватку и прими позу номер раз, я по тебе соскучился. Кстати, назови мне примерную сумму, на которую ты меня уже умудрилась выставить?
— Четыре тысячи двести золотых, дорогой, — Алиана грохнула очередную вазу об пол, — а теперь четыре шестьсот для ровного счета. Так будет лучше, ты доволен?
— Да как ты вообще можешь жить в этом музее посреди антиквариата? Немедленно прекрати скандал и заканчивай уничтожать свое приданое, то есть мои деньги! На такую сумму я знаешь сколько бы мог сделать доброго и чуткого?
— Я только начала, дорогой, — заверила меня Эла. — Ты, мерзкий…
— Хватит, — перебил я супругу и поставил полог молчания. — В способности твоего ротика изливать на меня всякие гадости я уже убедился. Сейчас он займется другим более важным делом, а ты заодно и позавтракаешь, женушка.
