закуски.
— Скупенько...
Поковыряла вилкой в салате, что выбрали за неё, как обычно, ничего нового. Вообще-то, она не ест подобные горы с неизвестными соусами и листьями травы. Желудок на это дал о себе знать спазмом, напоминая, крошечки во рту не было за целый день. Улыбнулась. Наверное поэтому так быстро тепло разлетелось по телу от выпитого.
— А чего все молчим? — посмотрела на каждого по-очерёдно.
Наткнулась взглядом на тарелку Уимберга. Она показался по-привлекательнее, той, что перед ней. Утащила у него кусочек сыра и с наслаждением отправила в рот.
Екатерина буквально застыла в немом шоке. Андрей чему-то снова веселится, добродушно поменял свой салат, на её.
Атмосфера висела нерадостная, отбивая аппетит у родителей хулиганки.
— Мы с утра поговорили, когда ты сбежала, — начал Артемьев.
— Когда это я сбежала? — округлила наигранно глаза девчонка. — Дорогой, папочка, к вашему сведению я работаю, для того чтобы прожить и не голодать.
— Алекса, я всё понимаю, тебе многое пришлось пережить за последний месяц, но всё же это не повод себя так вести. Может хотя бы выслушаешь, мы хотим объясниться.
— Не-е, про хахаля, что меня заказал, я слушать не хочу. Про то, как ты не виноват, то же не хочу. Про Андрюшу расскажи.
Уимберг протестующе замотал головой.
— Не хочет. Ну тогда про свою жену и братца моего. Всегда мечтала о брате.
Вадим поперхнулся, быстро запил и странно посмотрел на дочь, долго так, пристально. Несмотря на вдаривший в голову алкоголь, девчонка заподозрила неладное, поставила мысленно галочку, запомнить.
— Не самая интересная тема, это отдельный разговор, — холодно выдал Артемьев.
— А, они не наша семья? Ну извиняйте, не знала. Я думала мы нашу семью обсуждать приехали.
— А я думал мы разговаривать приехали, как взрослые, — Артемьев заметно злился.
— Да какая ж я взрослая...
— Переигрываешь, — пихнул локтем Андрей.
Алекса хохотнула и влезла в тарелку соседа, почему-то сегодня она аппетитнее выглядит.
— Алекса! Веди себя нормально, — рассвирепела Екатерина.
Девчонка только улыбнулась самодовольно, а мама-то возвращается к прежней, уже ругается и командовать хочется, по лицу заметно.
— Что такого? Мы так с Димкой всегда едим, и ничего, — снова утащила кусочек рыбы у Уимберга.
Артемьев закашлялся, хватая ртом воздух, не спуская глаз с дочери. Попытался поставить бокал, да уронил. С трудом справился, лицо покраснело, тяжело выдохнул. Покачал головой. Тут же забегались официанты, посуду заменили, стол привели в порядок.
Тут Андрей подхватил веселье, отпил из её бокала, и вскинув брови сказал:
— Твоё-то по-вкуснее будет.
Поменял местами.
— Не хочу я твою гадость, спиртяга и больше там ничего нет, — возмутилась Алекса.
Артемьев запросил ещё бутылку, пусть детки балуются. Екатерина наоборот, не намерена терпеть, отложила приборы, наблюдая за парочкой.
— Много шампанского пить вредно, голова болеть будет. Да и вообще столько алкоголя...
— Да, мама, я знаю, даже одна бутылка пива каждый день и ты уже алкоголик.
— Поэтому ты не пьёшь пиво? — улыбнулся Андрей.
Алекса ответила тем же.
— Они точно не родственики?
Вдруг спросила Екатерина у Вадима.
— Исключено, — замотал головой тот.
— Значит так, закончили цирк! — Родительница сделала большой глоток вина, видимо для храбрости. — Ты сама сегодня утром сказала, что нам надо поговорить как...
— Тебе! Просто тебе, надо было поговорить со мной с утра! — закричала Алекса, подаваясь к матери. — И всего... Да я бы и ночью могла, тогда меня ещё интересовало многое, а сейчас ничего, кроме этой бутылки, — схватила за горлышко и встала. — Всем хорошего вечера, я откланиваюсь.
Развернулась уходить, но Уимберг ухватил под локоть.
— Стоять.
— Пф... — выдернула из захвата конечность девчонка.
— Я с тобой, — залпом осушил бокал Андрей и уцепившись ей под ручку повёл к выходу.
За спинами послышался звон посуды, кто-то со злости видимо швырялся в стену. Да плевать, думалось ей, пусть хоть головой об стену бьются.
До гардероба Алекса послушно следовала заданному спутником маршруту, и только накинув куртку повернулась к Андрею.
— Что тебе надо, Уимберг? Переживаешь, как пьяная поеду домой? Так может я не домой.
— А куда? Пока Грановский в отъезде, рванёшь к бывшему? У него как раз сейчас девка к родителям уехала.
Внутри конечно у Алексы челюсть да об пол, но снаружи виду не подала. Хохотнула.
— Не удивишь больше своей осведомлённостью. А ты знаешь, что твои действия в отношении нас всех, незаконны?
— Девочка моя, да ты перепила, — засмеялся Уимберг.
И когда ещё увидишь подобное зрелище, было дело, совместный отдых показал его другим человеком. Прогулки ночные за руки, брысь рыкнула про себя, не вовремя вспоминать романтизм у океана, да ещё и с кем.
Вышли на улицу, громко вдохнули одновременно, запрокинув головы к небу. Алекса отпила из бутылки и передала ему, а он бросил в урну.
— Хватит, представление окончено. Да и вредно для здоровья, женский алкоголизм не лечится.
— Слишком переживаешь за моё здоровье, оно тебе надо, забей Уимберг.
— За алкоголичкой сложнее присматривать.
— Пф... — только и смогла ответить.
Даже не противилась, ведёт к своей машине, а смысл, с ним спорить бесполезно. Удобно уселась, раскидала по салону вещи и тут же резко выпрямилась. Лицо Андрея в миллиметрах от её, удивлённо моргнула, очередная пакость застряла в горле. Твёрдые губы коснулись мягких и холодных, Алекса распахнула глаза и обмерла, в это время Уимберг воспользовался замешательством и углубил настойчиво поцелуй, запуская пальцы в волосы на затылке, чуть потянул на себя. Прохладный и чужой вкус вырвал сознание из шокового состояния. Упёрлась обеими ладонями ему в грудь, отталкивая. Поддался сразу.
— Рехнулся! — вытирая влажный рот, тыльной стороной ладони.
Он отстранился, натянуто улыбаясь.
— Придурок! Твоя баба закажет меня.
Андрей резко отвернулся и запустил двигатель, открывая окна. Сама не поняла с чего ляпнула подобное, наверное с надеждой, что опомнится. Сердце бешено стучит, мысли мечутся в поиске выхода.
— Куда поедем? В гостиницу или к тебе?
