минувшей ночью. Позвони мне, когда выдастся свободная минутка».
Это была еще одна ложь. Я помнила все. И ссору с Морган, и ссору с Джесси, и весть о том, что мои родители расстаются.
Я отчаянно нуждалась в своей лучшей подруге.
Я взяла телефон с собой в душ. Он зазвонил, когда я наполовину намылила голову шампунем. Я прищурилась, чтобы шампунь не лез в глаза, и посмотрела на экран. Номер я не узнала, в памяти моего телефона он не значился.
Директриса Банди.
Я почувствовала, как все мое тело сжимается в один тугой комок. Я нажала на телефоне кнопку «Сброс», надеясь, что Банди не оставит сообщения на моей голосовой почте. Но она конечно же оставила:
«Кили. Это Тереза Банди. Послушай, мне нет дела до фотографий, которые ты отправила мне вчера. И мне плевать на мой дом. Но, пожалуйста, позвони мне и дай мне знать, видела ли ты Фреклза и выглядел ли он, – тут ее голос дрогнул, – хорошо. Пожалуйста, Кили».
Меня трясло. Я положила телефон.
Я оделась и сошла вниз. Мама так и не вернулась домой, а отец сидел на диване и смотрел телевизор. Я молча села рядом с ним.
На ступеньках лестницы здания мэрии стояли мэр Аверсано, шериф Хемрик и другие официальные лица.
– Мне хотелось бы сообщить вам более хорошие новости, но на нас надвигается еще одна буря, – сказал Аверсано. – И из-за того, что Эбердин уже пострадал от предыдущего паводка, мы ожидаем, что пребывание в городе станет еще более опасным, чем во время предыдущего наводнения. Мы должны вывезти из города как можно больше людей, и чем раньше, тем лучше.
Я взглянула на отца.
Между тем Аверсано продолжал:
– Сегодня районы города будут патрулировать полицейские и пожарные, убеждая людей уехать и предлагая помощь. Люди по-прежнему смогут обращаться к оценщикам размеров страхового ущерба, но эти встречи будут проходить вне Эбердина, в месте, адрес которого будет объявлен уже скоро. Вероятно, от предстоящего наводнения пострадают многие дома. Я предлагаю вам уехать, взяв с собой все, что можно, поскольку, судя по всему, во вторник уже не к чему будет возвращаться.
Отец выключил телевизор.
– Чарли и его друг приезжали к тебе вчера вечером, чтобы рассказать об этом? – спросила я.
– Да, – кивнул отец. – И еще они сказали, что примут предложения, которые сделали им оценщики.
– Я уверена, что мама сейчас у миссис Дорси. Ты должен поехать и забрать ее оттуда, папа. – Внезапно мне захотелось, чтобы отец сделал все, о чем просила его мама. Чтобы он перенаправил свою энергию на заботу о нас.
– Я уверен, что она скоро вернется домой, – заявил отец. – Как бы то ни было, сюда уже едут люди. Мы должны обсудить наш следующий ход.
* * *
Отец устроил в нашем доме внеочередное собрание. Но если на первом таком собрании наша гостиная была набита народом, сейчас здесь оказалось уже много свободных мест. Из тех людей, которых отец убедил подписать петицию о том, чтобы остаться в Эбердине, пришла, может быть, половина.
Я надеялась, что отец наконец сообщит им свой план. Тот, который нас спасет, тот, о котором он намеками говорил маме минувшей ночью.
– Я не буду подслащивать пилюлю, – начал отец. – Новое распоряжение об эвакуации ставит нас всех в трудное положение. Но не в безвыходное.
По комнате пробежал обеспокоенный ропот.
Кто-то сказал:
– Если мы не уедем в течение следующих двадцати четырех часов, мы все здесь застрянем. Я слышал, что после эвакуации они на постоянной основе перекроют дороги в город для всех машин, кроме тех, которые используются при строительстве плотины. Если ты уедешь, назад дороги уже не будет.
– И знаешь, что пойдет в ход после этого? Интернет, вот что.
– А электричество? Они его отключат.
Отец поднял руки, пытаясь успокоить собравшихся.
– Вот что я предлагаю. Мы все должны объединить свои усилия и запасы, – сказал он. – Я уверен, что в кладовой у каждого из нас полно еды, и мы будем делиться ей друг с другом. Мой дом стоит на самой высокой точке. Мы все сможем здесь укрыться и…
– А как насчет моей работы? Как я буду до нее добираться?
– Способы найдутся. Надо будет только пройти через лес, а на той стороне кто-нибудь тебя подберет…
Люди смотрели друг на друга, не скрывая скептицизма. Один мужчина даже заявил:
– То, что ты говоришь, не имеет смысла, Джим.
Бесс подняла руку:
– Джим, я не знаю, что ты там слышал, но некоторые мои соседи сказали мне, сколько они получили в качестве компенсации. Может быть, они и говорили не совсем честно, но те суммы, которые они мне называли, кажутся мне вполне приличными. Может быть, нам пора вовремя прекратить бессмысленное сопротивление и таким образом сократить ущерб?
Я еще никогда не видела отца в таком отчаянии.
– Но вы же все подписали нашу петицию, – пробормотал он. – Вы обещали мне, что не пойдете на сделку.
Бесс встала и положила руку отцу на плечо:
– Нам горько видеть, как умирает Эбердин, но наши жизни продолжатся. Нам просто необходимо принять предложение властей.
Все остальные закивали, соглашаясь. Все, кроме отца.
Я сидела, скрестив руки на груди и думая: «Что же будет дальше?», хотя ответ был мне уже известен. Дальше не будет уже ничего. Все кончено, все.
* * *
Я все еще не получила ни одного сообщения от Морган и уже начинала нервничать. Она не ответила даже на ряд фоток.
Я начала паниковать. Вчера вечером я так капитально накосячила. Все, что я ни делала, чтобы стало лучше, – все от истории с Джесси до тех ужасных сообщений, которые я отправила Банди, – могли стоить мне ее дружбы. Если я потеряю Морган, я буду поистине безутешна.
Был уже поздний день, когда приехала мама. Я хотела спросить ее о Морган, о том, не говорила ли она чего-нибудь обо мне, когда вернулась сегодня утром, но мне не представился такой случай.
– Где твой отец? – спросила мама.
Мне было тяжело ответить ей:
– Он спит.
Я не стала говорить маме того, что отец сказал мне, когда поднялся в мою спальню после того, как все ушли. А сказал он вот что: «Пусть шериф Хемрик приходит и выволакивает меня силой».
Мама кивнула, как будто мои слова подтвердили все ее самые худшие опасения. Она протянула мне коробку. Я думала, что она предложит мне начать собирать вещи, но по тому, как она ее держала, я поняла, что в ней уже что-то лежит.
