деле неоднократно видели со Старым Бобом, Паоло знал, что, прежде чем отправиться в Венецию, Туллио собирался остановиться в Сан-Ремо. Так для меня стали ясны похождения Старого Боба: чтобы сбежать из замка, ему нужна была лодка; вот он ее и взял у Морского Палача. Я узнал адрес Туллио в Сан-Ремо и с помощью анонимного письма отправил туда Артура Ранса, который был убежден, что Туллио знает что-то о Старом Бобе. На самом деле Старый Боб заплатил Туллио, чтобы тот сопровождал его ночью в пещеру, а потом сразу исчез. Я решил предупредить Артура Ранса только из жалости к старому профессору, с которым и вправду могло что-то стрястись. Мне же хотелось одного – чтобы этот очаровательный старичок не вернулся, прежде чем я покончу с Ларсаном, так как я желал заставить лже-Дарзака поверить в то, что меня прежде всего интересует Старый Боб. Когда же я узнал, что его нашли, то обрадовался, хотя и не вполне, однако понял, что благодаря ране на груди у него и у человека в мешке он мне не помешает. Теперь я мог надеяться через несколько часов продолжить свою игру.
– А почему вы сразу не покончили с нею?
– Неужели вы не понимаете, что я не мог избавиться от «лишнего трупа» – трупа Ларсана – средь бела дня? Мне понадобился целый день, чтобы подготовить его исчезновение. Но что это был за день – ведь погиб папаша Бернье! Прибытие жандармов отнюдь не облегчило мне задачу. Чтобы начать действовать, мне пришлось дождаться их ухода. Первый выстрел из ружья, раздавшийся, когда мы собрались в Квадратной башне, известил меня, что последний жандарм вышел из трактира «Альбо» на мысе Гарибальди, второй – что таможенники вернулись к себе и ужинают и что в море никого нет.
– Но скажите, Рультабийль, – проговорил я, всматриваясь в его ясные глаза, – когда вы оставили у выхода из подземного коридора лодку Туллио, вы уже знали, чтó повезете в ней на следующий день?
Рультабийль опустил голову и неторопливо, глухо проговорил:
– Нет, не думайте так, Сенклер. Я не предполагал, что повезу в ней труп, – в конце концов, это был мой отец. Я думал, что повезу в ней человека в сумасшедший дом. Видите ли, Сенклер, я ведь приговорил его лишь к тюрьме, правда пожизненной. Но он покончил с собой. Видно, такова воля Божья. Да простит его Господь!
Этой ночью мы не обменялись больше ни словом. В Лароше я предложил Рультабийлю съесть чего-нибудь горячего, но он решительно отказался. Он купил все утренние газеты и, склонив над ними голову, стал поспешно пробегать новости. Газеты наперебой писали о России. В Петербурге открыт крупный заговор против царя. Факты были столь ошеломляющими, что верилось с трудом.
Я развернул «Эпок» и на первой странице прочел набранный крупным шрифтом заголовок: «Отъезд Жозефа Рультабийля в Россию» – и ниже: «Его требует царь!» Я протянул газету Рультабийлю, тот пожал плечами и сказал:
– Вот как! Даже у меня не спросили! Интересно, что, по мнению господина директора, я должен там делать? Меня не интересует царь с его революционерами – это заботы директора, а не мои, пусть выпутывается сам. В Россию! Придется просить отпуск. Мне нужен отдых. Сенклер, а вы не хотите? Поедем вместе куда-нибудь, отдохнем…
– Нет уж! – воскликнул я несколько поспешно. – Благодарю, я уже достаточно поотдыхал с вами. Теперь мне страшно хочется поработать.
– Как угодно, друг мой. Я никого не заставляю.
Когда мы подъезжали к Парижу, Рультабийль принялся приводить себя в порядок и с удивлением обнаружил в кармане неизвестно как попавший туда красный конверт.
– Что это? – удивился он и распечатал конверт.
Прочитав содержимое, он расхохотался. Передо мной опять был мой веселый Рультабийль. Мне захотелось узнать причину его веселости.
– Я уезжаю, старина! – ответил Рультабийль. – Уезжаю! Раз так, я уезжаю. Сегодня же вечером сажусь в поезд.
– Куда?
– В Санкт-Петербург.
С этими словами он протянул мне письмо, и я прочел:
«Нам известно, сударь, что Ваша газета решила послать Вас в Россию{82} в связи с событиями, взбудоражившими двор в Царском Селе. Мы обязаны Вас предупредить, что живым Вы до Петербурга не доедете».
Подписано: «Центральный революционный комитет».
Я взглянул на Рультабийля: радости его не было конца.
– На вокзале находился князь Галич, – сообщил я.
Он понял, равнодушно пожал плечами и ответил:
– Ну и повеселимся же, старина!
Это было все, что я из него вытянул. Вечером, когда на Северном вокзале я обнимал его, умоляя не уезжать, и плакал от отчаяния, он только смеялся и повторял:
– Ну и повеселимся же!
Это были его последние слова. На следующий день я приступил к своим обязанностям во Дворце правосудия. Первыми, кого я там встретил, были господа Анри-Робер и Андре Гесс.
– Хорошо отдохнул? – поинтересовались они.
– Превосходно! – ответил я и скроил при этом такую мину, что они тут же потащили меня в кафе.
Сноски
1
Бичующий смехом (лат.).
2
В тайне (лат.).
3
Напоминаю читателям, что я лишь переписал сочинение письмоводителя, причем лишать его стиль присущих ему размаха и величия в мои намерения не входило.
4
Когда Рультабийль с помощью одной только своей изумительной логики объяснил эту тайну, пришлось признать, что убийца действительно не вышел ни через дверь, ни через окно, ни по лестнице, – обстоятельство, с которым суд никак не желал согласиться.
5
Жозефу Рультабийлю было восемнадцать лет, когда он писал эти строки, – и он еще говорил о своей юности! К тому, что написал мой друг, я отношусь с уважением, но должен предупредить читателя, что эпизод с духами дамы в черном вовсе не обязательно связывать с тайной Желтой комнаты. В конце концов, не моя вина в том, что в документах, которые я здесь привожу, присутствуют кое-где воспоминания Рультабийля о его юности.
6
Древнего слона (лат.).
7
«Из ничего ничто не происходит» (лат.).
8
Здесь: потихоньку (ит.).
9
Местного вина (ит.).
10
Перевод П. Карабана.
11
Превосходно! Вы порядочный человек! (англ.)
Комментарии
1
Шарвэ Робер (1856–1925) – французский журналист и драматург, редактор ежедневной газеты «Эко де Пари», способствовавший первым шагам Гастона Леру в журналистике.
2
…Большим крестом Почетного легиона… – Орден Почетного легиона – высший национальный орден Франции, учрежденный Наполеоном в 1802 году. Присуждается за выдающиеся военные или гражданские заслуги.
3
Гландье – замок, в котором находится пресловутая Желтая комната; по версии Леру, располагался «в нескольких сотнях метров от дороги, ведущей из деревни Сент-Женевьев-де-Буа в Монлери». Но никакого замка Гландье не существует и никогда не существовало, однако в коммуне Монлери имеется вполне реальный донжон. Эта башня по-прежнему стоит в самом центре города, рядом с Ратушей, и сегодня там размещаются медиатека и библиотека.
4
«Тан» – французская ежедневная газета, выходившая с 1861 по 1942 год.
5
Эпине-сюр-Орж – французская коммуна в двадцати километрах к югу от Парижа в регионе Иль-де-Франс.
6
Кюри Пьер (1859–1906) – французский физик, вместе с женой исследовавший явление радиоактивности, за что был награжден Нобелевской премией по физике. Кюри-Склодовская Мария (1867–1933) – ученый-физик, в соавторстве с мужем Пьером Кюри открыла радий и полоний, основательница радиохимии, лауреат Нобелевской премии.
7
Грот Святой Женевьевы. – По легенде, в 448 году, во время эпидемии чумы, святая Женевьева провела несколько лет в гроте (который теперь носит ее имя), где она открыла чудесный источник, вода которого исцеляла больных.
8
«Эпок». – Такой газеты в конце XIX века не существовало. Чтобы «трудоустроить» юного Рультабийля, Леру использовал название давно закрывшегося издания.
9
…необычайно сильный разлив Сены. – В холодное время года Сена нередко выходила из берегов. В истории Парижа отмечено немало наводнений, когда уровень воды достигал 5–6 м. Так, во время наводнения 1802 года вода доходила до отметки 7 м 62 см, в 1876 году –
