Именно там Карсон и сука найдут свой конец в перекрестье прицела «Холланд и Холланд».
Теперь стервятники, которые продолжали медленно описывать круги в потоках восходящего воздуха, находились примерно в миле. Беглецы шли молча, ведя за собой лошадей. Было два часа дня. Лава мерцала бесконечными озерами голубой воды с пенистыми гребнями волн. Карсон не мог идти с открытыми глазами и не видеть воду.
Ученый вновь оценил свою жажду. Она стала мучительной. Он не мог себе представить, что существуют такие отчаянные ощущения. Лишившийся чувствительности язык превратился в толстый кусок мела во рту. Губы потрескались и начали источать жидкость. Жажда давила на сознание: он шел, и ему казалось, что пустыня превратилась в огромное пламя, которое уносит его, словно пепел, к ослепительно яркому небу.
Животные тоже страдали от обезвоживания. Несколько часов, проведенных под полуденным солнцем, оказали на них ошеломляющее воздействие. Карсон рассчитывал напоить их на закате, но понял, что это будет слишком поздно.
Он резко остановился. Де Вака, которая брела, отставая на несколько шагов, молча замерла на месте.
— Давай поить лошадей, — сказал он.
Произнесенные слова отозвались в горле мучительной болью.
Де Вака не ответила.
— Сюзанна, ты в порядке?
Она молча села на песок, в тень, отбрасываемую конем, и опустила голову.
Карсон спешился, подошел к лошади де Ваки, расстегнул седельную сумку Ная и отодвинул в сторону подковы. Вытащив флягу, он снял шляпу и наполнил ее до самых краев. Вид текущей воды вызвал у него в горле спазм. Роско, равнодушно стоявший рядом, неожиданно вскинул голову и сделал шаг вперед. Он мгновенно выпил всю воду и вцепился в шляпу зубами. Карсон раздраженно толкнул его в морду и отобрал головной убор. Конь недовольно переступил ногами и фыркнул.
Карсон наполнил шляпу во второй раз и поднес ее к лошади де Ваки. Животное жадно выпило воду.
Карсон взял другую флягу и дал коням еще по половине исходной порции, после чего вернул воду в седельную сумку. Как он и предполагал, лошади пришли в возбуждение, они фыркали и вертели мордами, широко раскрыв глаза.
Упаковывая вторую флягу, Карсон услышал шорох. Он протянул руку и обнаружил разошедшийся шов, из которого торчал лист пожелтевшей бумаги. Карсон вспомнил, как Най рассматривал его в конюшне в ночь песчаной бури. Он вытащил листок и с любопытством посмотрел на него. И с удивлением понял, что это не бумага, а кусок грязной старой кожи. Карсон принялся изучать изображение горного кряжа, черного массива причудливой формы, с множеством значков и надписей на испанском языке. Вдоль верхнего края шла странная фраза, выведенная крупным старинным почерком: «А1 despertar la hora el aguila del sol se levanta en una aguja del fuego» — «На рассвете орел солнца встанет на игле огня». А в самом низу, среди других записей на испанском, имя: «Диего де Мондрагон».
Внезапно Карсон все понял. Если бы не потрескавшиеся губы, он бы рассмеялся.
— Сюзанна! — воскликнул он. — Най искал сокровище горы Дракона. Золото Мондрагона! Я нашел карту в его седельных сумках. Безумный негодяй знал, что бумагу нельзя проносить в комплекс, а потому спрятал документ там, где его никто не мог найти!
Де Вака равнодушно посмотрела на карту, продолжая сидеть в тени своей лошади. Карсон тряхнул головой. Это было смешно и совсем не в характере англичанина — его никак нельзя было назвать глупцом. Впрочем, не приходилось сомневаться, что он приобрел карту в задней комнатке старого магазина подержанных вещей в Санта-Фе да еще заплатил за нее целое состояние. Карсон повидал немало таких же, которые ему предлагали купить; создание и продажа подобных фальшивок туристам было хорошим бизнесом в Нью-Мексико. Теперь он понял, почему Най с подозрением отнесся к прогулкам ученого в пустыне: он думал, что тот намерен украсть его воображаемый клад.
Внезапно Карсон помрачнел. Похоже, начальник службы безопасности уже довольно давно занимается поисками сокровищ. Возможно, сначала им двигало лишь любопытство. Но теперь, под влиянием неокрови, стремление найти золото превратилось в манию. Поэтому Най, зная, что ученый взял его седельные сумки, получил еще один серьезный повод безжалостно их преследовать.
Карсон принялся изучать карту более внимательно. На ней были изображены горы, а черными линиями, вероятно, показаны потоки лавы. В пустыне таких мест сколько угодно. Впрочем, Най наверняка знал, что камзол Мондрагона нашли у подножия горы Дракона; очевидно, он начал свои поиски оттуда, руководствуясь именно этими соображениями.
Но даже неожиданное объяснение еженедельным исчезновениям англичанина быстро потускнело под натиском ужасающей жажды, обжигающей горло. Карсон устало сунул кусок пергамента в седельный мешок и посмотрел на подковы. Он знал, что у них нет времени их надевать. Значит, придется рискнуть и подождать, пока они не окажутся на песке.
Он завязал седельные сумки и повернулся к спутнице.
— Сюзанна, нам пора двигаться дальше.
Де Вака молча встала и побрела на север. Карсон следовал за ней, и его мысли поглощали темные видения пламени.
Неожиданно они оказались у края потока. Впереди, до самого горизонта, расстилалась песчаная пустыня. Карсон наклонился и поднял несколько кусков соли, образовавшихся у кромки лавы. Всегда лучше подготовиться заранее.
— Теперь мы можем ехать верхом, — сказал он, убирая соль в карман.
Де Вака механически поставила ногу в стремя, но ей удалось сесть в седло только со второй попытки.
Наблюдая за ее молчаливой борьбой, Карсон понял, что больше не в силах терпеть. Он вытащил из седельной сумки мех с водой.
— Сюзанна, давай попьем.
Несколько мгновений она молча сидела в седле. Затем, не глядя в его сторону, ответила:
— Не будь дураком. Нам нужно пройти еще шестьдесят миль. Воду необходимо сохранить для лошадей.
— Только маленький глоток, Сюзанна. Глоток.
Она всхлипнула.
— Нет. Но если хочешь, можешь пить.
Карсон молча убрал воду. Он приготовился сесть в седло, когда ощутил, как что-то течет у него по подбородку. Он коснулся губ и обнаружил на пальцах кровь. В Угольном Каньоне до такого не дошло. Сейчас все было значительно хуже, а им предстояло преодолеть еще шестьдесят миль. И он вдруг понял, что им столько не пройти.
Если только у тела, над которым он разглядел птиц, нет койотов.
Карсон поставил ногу в стремя, поборол головокружение и сел в седло. Это лишило его последних сил, и он опустил голову.
Стервятники продолжали кружить в небе, до них осталось около четверти мили. Беглецы проехали некоторое расстояние, и Карсон приподнялся, опираясь на луку седла. На песке лежало что-то темное. Койоты рвали тело. Роско, заметивший что-то среди однообразной пустыни, двинулся в нужном направлении. Ученый заморгал, стараясь сосредоточиться. Глаза слезились. Он снова заморгал.
