Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
– А как же теперь «Ай-би-эм»? А университет?
– Да, вот и я об этом спросил. Директор школы кивает иностранцу – иностранец выкрикивает в мобильник какое-то распоряжение. «Обо всем уже позаботились, господин Суга,– говорит мне директор школы.– Кроме того, мы можем устроить вам докторскую диссертацию, если ваши родители волнуются о документальных свидетельствах вашего образования. Эм-ай-ти[131]подойдет? Подробности обсудим позже». На самом деле я улетаю послезавтра, и нужно еще успеть сделать миллион разных дел. Я принес тебе подарок, Миякэ. Я подумывал о каком-нибудь тропическом фрукте, но это немного более личное. Смотри.
Он достает квадратный футляр, щелчком раскрывает его и вынимает плоскую черную штуковину.
– Это компьютерный вирус, самый лучший из всех, что я вырастил в домашних условиях.
Второй раз за последние два дня мне дарят компакт-диск.
– Э-э… спасибо. Мне еще никто не дарил вирусов.
Аи что-то бормочет про себя, потом говорит в полный голос:
– Если вирус попадает в больничные компьютерные системы, он подвергает риску жизни людей. Вы об этом не думали?
Суга кивает и отхлебывает чай:
– Виртуальные исследователи знают про этическую ответственность, вот. Мы запускаем призраки в системы, а не занимаемся тупым варварством. Мы растем. Больше шестидесяти пяти процентов хакеров высокого полета, которые исследуют высокотехнологичные системы, соблюдают этические принципы.
Аи кидает на Сугу недобрый взгляд:
– А более восьмидесяти пяти процентов любой статистики высасывается из пальца.
Суга не сдается:
– Вот, например, этот вирус – «Почтальон», как я его назвал – он доставляет ваше сообщение на каждый адрес в адресной книге того, кому вы его посылаете. Потом он сам себя копирует и отправляет себя по всем адресам из их адресных книг, и так далее, девяносто девять раз. Ловко, правда? И совершенно безобидно.
Судя по всему, убедить Аи ему не удалось.
– Рассылать бессмысленные послания десяткам тысяч человек не кажется мне особенно этичным.
Суга светится отцовской гордостью.
– Совсем не «бессмысленные»! Миякэ может разослать любую радостную и мирную весть сотням тысяч пользователей. Это не такая вещь, которую я могу взять с собой в Техас, раз уж Саратога настолько засекреченное место, вот, а просто выбросить его мне жалко.
Суга уходит, я доедаю салат и режу на десерт дыню. Спускаюсь, чтобы угостить Бунтаро, который кивает головой на потолок и вопросительно сгибает мизинец. Я притворяюсь, что не понимаю. И речи быть не может о том, чтобы попытаться приударить за Аи. Наши отношения еще не определились. Так я себе говорю. Она освобождает место на столе.
– Пора колоть инсулин. Хочешь посмотреть или тебя тошнит, когда игла протыкает кожу?
– Хочу посмотреть,– лгу я.
Она достает из сумочки аптечку, готовит шприц, дезинфицирует руки и спокойно вонзает иглу себе в предплечье. Я вздрагиваю. Она наблюдает, как я наблюдаю за ней, а инсулин тем временем вливается ей в кровь. Внезапно я чувствую прилив смирения. Приставать к Аи – это все равно что кричать цветку, чтобы он рос быстрее,– так же грубо. К тому же если бы она отвергла меня, мне пришлось бы покончить с собой с помощью микроволновки.
– Итак, Миякэ,– говорит Аи, когда игла выскальзывает обратно.– Каков твой следующий шаг?
Я с трудом сглатываю.
– Э-э… что?
Она промокает капельку крови кусочком стерильной ваты.
– Теперь, когда ты передумал искать отца, ты останешься в Токио?
Я встаю и начинаю вытирать сковородку.
– Я… еще не знаю. Прежде всего мне нужны деньги, поэтому я, наверное, останусь в «Нероне», пока не подвернется что-нибудь получше… Я хочу показать тебе пару писем, которые прислала мне мать.
Аи пожимает плечами.
– Хорошо.
Я смахиваю с полиэтилена крошки льда; она читает. Заканчиваю с посудой и принимаю душ.
– Ты долго был в душе.
– Э-э… когда я встаю под душ, мне кажется, что я вернулся на Якусиму. Теплый дождь.– Я киваю на письма.– Что ты о них думаешь?
Аи аккуратно вкладывает письма обратно в конверты.
– Я сейчас думаю, что же я о них думаю.
«Фудзифильм» показывает десять часов. Нам пора идти – Аи хочет успеть домой до того, как бары закроются и возможные преследователи разбредутся по улицам, а мне нужно быть на работе к полуночи. Внизу Бунтаро жует «Принглз» и смотрит фильм, полный киборгов, мотоциклов и сварщиков.
– Как салат? – спрашивает он так невинно, что я готов его убить.
Киваю на экран:
– Что смотришь?
– Проверяю два закона кинематографа.
– Какие?
– Первый закон гласит: «Любой фильм, название которого заканчивается на «-атор», ничего не стоит».
– А второй?
– «Качество любого фильма находится в обратной зависимости от количества снятых в нем вертолетов».
– В каком-то смысле,– говорит Аи, когда мы приходим на станцию Кита-Сэндзю,– я хотела бы, чтобы ты не показывал мне этих писем.
– Почему?
Аи позвякивает монетами.
– Не думаю, что тебе понравится то, что я действительно думаю.
Последние мотыльки осени вьются в мигающем свете фонарей.
– Я показал их тебе именно затем, чтобы услышать, что ты о них думаешь.
Аи покупает билет – я показываю проездной,– и мы спускаемся на платформу.
– Ты нужен своей матери, и твоя жизнь могла бы стать намного богаче, если бы она была радом. Твоя отстраненность не поможет ни тебе, ни ей. Эти письма – переговоры о мире.
Ее слова отчасти сбивают меня с толку.
– Если она хочет, чтобы я написал ей или позвонил, почему она не дала мне свой адрес в Нагано?
– А тебе не приходило в голову, что она боится дать тебе возможность отвергнуть ее? – Аи ловит мой взгляд.– И потом, она ведь написала тебе, где живет,– «Гора Хакуба».
Я смотрю в сторону.
– «Гора Хакуба» – это не адрес.
Аи останавливается.
– Миякэ, для такого умного парня,– «вззззззззз!» – звенит мой детектор сарказма,– ты просто виртуоз самообмана. У подножия Хакубы не может быть больше десятка отелей. По сравнению с поиском безымянного человека в Токио найти твою мать – пара пустяков. Ты мог бы найти ее завтра к вечеру, если бы действительно хотел.
Эта девушка зашла слишком далеко. Я понимаю, что надо остановиться, но не могу.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
