– Похоже эти двое против.
– Глупцы. Кто бы другой на их месте решился расстаться с семьёй и отказаться от шанса подняться вплотную к столичному Третьему?
Помедлив, стражник кивнул. Значит, не придётся спорить дальше.
Жаль, что артефакт не проверит родной ли мне дядя Варо. Или сам старик. Было бы здорово заставить его заткнуться раз и навсегда. Но и так я доволен своей шуткой: даже мама считала, что я оставлю стариков здесь – сунула им тайком денег, чтобы они сумели прожить несколько лет. Ну уж нет. Хотя бы Лейлу Леги признаёт, а значит я не оставлю сестёр без бабушки. Да и перепалки со стариком довольно забавны. Пусть это и самый странный довод в моём решении.
– Господин, плата за проход по пять монет с человека.
Я кивнул и коснулся кисета. Последние мгновения, когда меня называют господином. Один шаг за границу, и я снова стану слабым приблудой, что каким-то чудом вырвался из Первого пояса. Я уже даже придумал историю этого чуда. И мне совсем не хотелось, чтобы чей-то склочный характер испортил представление. Мельком скользнул взглядом по фигурам Мастеров на той стороне. Что бы они сказали, если бы знали, что я вырвался из песков Нулевого? Это добавило бы мне уважения или презрения? Пока я не собирался этого выяснять.
– Господин, желаете заказать стол?
Мириот прорычал:
– С дороги!
Отшвырнул в сторону слугу, оставив разбираться с ним Правура. Монеты всё решат. Сам он рвался к лестнице, ему нужен был верхний этаж. Что такое для Воина его ранга шесть десятков ступеней? Они легли под ноги тенью, которую он перешагнул не заметив.
То же самое и с просторным залом. Одно Скольжение и Мириот вцепился в перила балкона. Лучший трактир Ясеня «Два Пояса» брал тройную цену за то, что, сидя за его столами можно видеть с высоты и площадь сердца города и сами Врата и укрепление за ними. Отсюда отчётливо виден круг стен, которые продолжали друг друга по землям двух Поясов: полукруг здесь и полукруг там, за формацией. А ещё зрение Воина девятой звезды позволило отчётливо увидеть череду рвущихся в небо Лезвий и улыбку на лице Леграда.
Он снова показал ему, как много ошибок сделал тот, кого считали хитрейшим из глав ватаг.
Нет. Ошибка была одна. Он, Мириот, поставил всё не на то. Поставил на себя, а нужно было на мальчишку. Не так, как по запасному плану, а открыть ему все тайны, все запасы ватаги, наплевать на недовольство Риквила и остальных братьев, перетерпеть боль от Указов. Ведь хватало же намёков… Он упустил все шансы, что давало ему Небо.
И что? Он сдастся? Не бывать этому. Если так поступить, то смерть отца станет напрасной. Вернуться в Гряду и потребовать от Раут ответа? На такое безумство мог решиться лишь тот, за кем присматривают имперцы. Что ему помощь слабых Волков? Мириот не верил, что смерть вообще может коснуться Леграда. Нет, она будет ходить вокруг него, забирать всех, кто идёт с ним рядом. Как забрала отца и деда.
Мириот щерил зубы, едва ли не рычал, провожая взглядом Леграда. Тот несколько раз оборачивался, но не поднимал глаз на балкон. Хотя не мог не ощущать его гнев и желание убить. Мириот прошептал:
– Что? Оставил отбросы за спиной? Думаешь, граница нас разделила? Как бы не так.
Формация снова растянула плёнку полотнища, закрывая проход. Стражники на той стороне, облачённые в одинаковые доспехи, шагнули к пришедшим, охватывая их полукругом, и Мириот развернулся. К гарху попытки ужиться с другими ватагами Шепчущего, к гарху все осторожные планы. Волки были не самыми сильными в Гряде, не самыми богатыми, но они были лучшей и самой крепкой ватагой. Он повторит всё здесь, на новых землях. Заставит местных считаться с Волками или сотрёт их отряды из списков клана Малвир. Лично. Не оставляя грязную работу на собратьев. А потом сам шагнёт во Второй пояс. Его мечта сбудется.
Ирам недовольно покосился на шум с лестницы. Местные гуляки, которым монеты жгли карман, часто позволяли себе пустить в ход кулаки. А залив глаза вином, даже техники. Стража города таким только рада: штраф с нарушителей весомой долей ложились в казну Ясеня. Странно лишь то, как рано началось гульбище. Ещё обед не наступил. К счастью, шум дробно прокатился по лестнице вверх и стих. А затем прекратились и возмущённые причитания слуги.
На столе стоял кувшинчик с горячим настоем, на деревянных блюдах разложена сладкая выпечка. Но ни Ирам, ни Джад не прикоснулись к ним. Они пришли сюда не ради еды, а ради вида с балкона.
Ирам улыбнулся мыслям. Казалось бы, всё давно и твёрдо решено, всё обговорено с отцом: он отказывается от пути торговца и становится на путь Возвышения. Служба в страже, выполнение долга, услуги тем, кто носит родовое имя Малвир. Десять-двадцать лет усилий и его семья сумела бы обратить на себя внимание старейшин. А может и вернуть… Ирам оборвал лишние мысли.
Но пока что все его удачи связаны не со службой. Не считать же за неё поимку двуличных стражников? Удача случилась торговая. И он её не упустил. Отец с самого детства учил Ирама: будешь три года совершать добродетельные поступки – мало кто будет знать об этом; однажды совершишь дурной – узнает весь Пояс. Ирам так и старался жить – не делая дурных поступков. И никогда об этом не жалел.
Все мысли вымело из разума Ирама. Там, на той стороне, смутно видимый Мастер в чёрно-синем одеянии, встретивший Леграда, отвесил ему пощёчину, сбил с ног, навис над ним, что-то спрашивая.
Подлокотники кресла затрещали под хваткой Ирама. Что происходит?
– Да пошло оно всё к гарху в пасть! Я не хочу! – Ирал вскочил, навис над Тумасом, с жаром выдохнул: – Ты понимаешь это?
– Ты не хотел и двадцать лет назад, Ирал. Тогда я смирился. Как я мог пойти против твоего желания, первый брат?
Голос Ирала вмиг осип:
– Прекрати.
– С чего бы? – Тумас поднял голову, впился взглядом в лицо собрата: – Ты бросил меня. Пусть. Но ты бросил и учеников. Помнишь их имена? Или постарался забыть? Первые года в Школе ты требовал к себе очень много вина.
– Замолчи.
– Я молчал достаточно. Тирак, твой первый и любимый ученик. Верный ватажник, который принял твоё решение, как своё. Казалось, все договорённости в силе. Так и было. Год. Другой. А потом его повысили в ранге и отправили на границу. Самый молодой комтур Ордена, гордость поколения. Два месяца и он погиб. Погиб на спокойной границе с Шепчущим, где до этого годами стражники покрывались мхом. Это как?
Ирал не выдержал взгляда, шагнул прочь от столика отворачиваясь. Но Тумасу это не мешало:
– Сир. Объявили, что он попытался пробить преграду и выжег себе средоточие и меридианы. Точь-в-точь как твой бывший подчинённый Дигар полгода назад. И к обоим меня даже не пустили, не дали найти того, кто всучил им протухшие зелья. А почему? Первый брат, почему ты молчишь? Почему мне не дали делать мою работу? Да потому что их отравили!
Тумас замолчал, схватил со стола исходящую паром чашку, одним глотком осушил её и швырнул в стену. Свистящим от больше не сдерживаемых эмоций голосом продолжил:
