— Помести ее в Покоях из Злата, — распорядился Тескатлипока, которого называли Повелителем Туманов. С любопытством он взглянул на положенный на алтарь нефритовый топор.
— Да это же топор Гуара, вождя северян! — воскликнул он. — Он поклялся, что его топор когда-нибудь раскроит мне череп! Но Гуар и все его племя умерло в своих вигвамах из шкур карибу много веков назад. Мне не хотелось бы вспоминать о тех временах! Оставьте топор на алтаре, уведите пленных! Вскоре я поговорю с девушкой, а потом устроим развлечения, какие бывали во времена Золотых Царей!
Нас вывели из круглой палаты и провели через ряд просторных помещений, где прекрасные и нагие, за исключением золотых украшений, женщины столпились поглазеть на пленников, и особенно на девушку-воина из племени пауни. Они смеялись над ней сладким, тихим, злым смехом, ядовитым, как отравленный мед.
Нас отвели в длинный коридор, куда выходило множество крепких дверей. Когда мы проходили мимо такой двери, ее открывали, и в камеру, куда она вела, бросали одного из воинов пауни. Я был последним, и, когда меня потащили в камеру, я увидел ужас в глазах прекрасной Кончиты. Ее тюремщики потащили дальше. Меня же грубо бросили на пол и связали мне ноги сыромятным ремнем. Ни еды, ни воды мне не дали.
Вскоре дверь моей темницы снова открылась, и, подняв взгляд, я увидел Повелителя Тумана, который смотрел на меня сверху вниз.
— Бедный дурачок! — пробормотал он. — Мне почти жаль тебя! Кровожадный зверь прерий, с гордостью и похвальбой, с рассказами о скальпах и убийствах. Дурак! Скоро ты будешь молить о смерти!
— Команч не кричит у столба пыток, — ответил я, и в глазах у меня все поплыло от красного тумана. Я задохнулся от ярости. Мои мышцы напряглись и вздулись. Сыромятные ремни врезались в тело, но выдержали. Повелитель Тумана рассмеялся и молча покинул камеру, закрыв за собой дверь. Снаружи задвинули засов.
Того, что случилось дальше, я не видел и узнал об этом намного позже. Ксототл отвел Кончиту по лестнице наверх, в палату, где стены, пол и потолок были из золота. Там стояло золотое ложе, застеленное мехом каланов. Ксототл развязал девушку и мгновение стоял, разглядывая ее с горячим желанием в глазах. Потом, мрачно и неохотно отвернувшись, он запер дверь и оставил Кончиту одну. Вскоре к ней явился Повелитель Тумана, высокий, шествующий, словно бог, закутанный в свою странную мантию из ярких перьев. Вслед за ним в комнату вполз гигантский змей.
Повелитель Тумана рассказал девушке, что был магом древнего-предревнего царства, которое пришло в упадок еще до того, как в него забрели варвары-толтеки. По своим личным причинам он ушел далеко на север и основал собственное царство на этой унылой равнине, напустив вокруг колдовской туман. Он нашел племя индейцев, живших в пуэбло, осажденных пришельцами с севера, и несчастные обратились к нему за помощью, полностью отдавшись в его руки. Поколдовав, Повелитель Тумана принес смерть северянам. Но колдун оставил их лежать в собственных вигвамах и сказал индейцам из пуэбло, что может вернуть их врагов к жизни, если пожелает. Под его жестокой властью спасенный народ истаял, и ныне в живых осталось не больше сотни. Сам Повелитель Тумана явился с юга больше тысячи лет назад. Бессмертным он не был, но собирался прожить еще очень долго.
Потом Повелитель Тумана покинул девушку. Когда же он вышел, за ним бесшумно уполз во всем послушный ему змей. Этот змей пожрал множество подданных зловещего колдуна…
Лежа в камере, я слышал, как воинов-пауни одного за другим вытаскивали из камер и волокли по коридору. Прошло много времени, прежде чем я услышал испуганный звериный крик боли. Я лежал и гадал, какая же пытка могла вырвать такой крик из горла южного пауни. Раньше я много раз слышал, как южане смеялись под ножами, когда с них снимали скальпы. Вот тогда во мне снова проснулся страх — не столько физический, сколько страх перед неизвестностью. Я боялся, что не выдержу пытки, закричу и тем самым навлеку позор на народ команчей. Я лежал и слушал крики пауни. Каждый воин кричал только один раз.
Тем временем Ксототл явился к Кончите с глазами, горящими от вожделения.
— Ты нежная и мягкая, — промямлил он. — Я устал от наших женщин.
Он насильно обнял девушку и вынудил ее опуститься на золотое ложе. Кончита не сопротивлялась, но кинжал, висевший на поясе Ксототла, неожиданно оказался у нее в руке. Она стремительно вонзила клинок в спину насильника. И прежде, чем Ксототл закричал, закрыла ему рот поцелуем. Упав с ним навзничь на постель, она снова и снова пронзала его тело, пока он не перестал шевелиться. Потом, поднявшись, как кошка она выскользнула за дверь, прихватив по дороге лук, еще один нож и несколько стрел.
Мгновение спустя Кончита уже была в моей камере. Она склонилась надо мной. Ее большие глаза метали молнии.
— Быстро! — прошипела девушка. — Он убивает последнего из пауни! Докажи, что ты — мужчина!
Нож был остер, клинок тонок, но сыромятный ремень крепок. Наконец девушка перепилила ремень. Я очутился на ногах с ножом за поясом, луком и стрелами в руках. Мы выбрались из камеры и осторожно пошли по коридору, а потом столкнулись лицом к лицу с удивленным охранником. Бросив оружие, я схватил его за горло прежде, чем он смог закричать. Повалив его на пол, я сломал ему шею голыми руками раньше, чем он смог выпустить из рук копье и вытащить свой нож.
Поднявшись по лестнице, мы оказались в круглом помещении с открытым куполом. На пороге нас встретил гигантский змей, угрожающе свернувшийся в кольца при нашем приближении. Быстро выступил я вперед и всадил стрелу глубоко в глаз рептилии. Потом мы осторожно прошли мимо твари, корчащейся в страшной предсмертной агонии. Мы проникли в зал с куполом и увидели последнего пауни, умирающего в страшных муках. Когда Повелитель Тумана повернулся к нам, я пустил ему в грудь стрелу. Она отскочила, не причинив никакого вреда. Когда и со второй стрелой произошло то же самое, я застыл, парализованный от удивления.
Отбросив лук, я помчался на врага с ножом в руке. Мы покатились по залу, стараясь сжать друг друга смертельной хваткой. Мне повезло, что он был в зале один. Пока он творил зло, его челядь пряталась в другой части замка. Мой нож, как я ни старался, не смог пробить странную, облегающую тело одежду, которую носил колдун под мантией. А до горла или лица колдуна мне было не дотянуться. Наконец Повелитель Тумана отшвырнул меня в сторону и уже готов был пустить в ход свою магию, когда Кончита остановила его криком:
— Мертвые восстают из вигвамов северян. Они идут к пуэбло!
— Ложь! — закричал колдун, но лицо его стало пепельным. — Они мертвы! Они не могут восстать!
Он запнулся, метнулся к окну, а потом резко повернул назад, разгадав ловушку. Недалеко от меня лежал топор Гуара-северянина, могучее оружие иного века. За те мгновения, пока колдун колебался, я схватил топор и, высоко занеся его, прыгнул вперед. Когда Повелитель Тумана снова повернулся ко мне, в его глазах вспыхнул страх. Топор разрубил ему череп, разбрызгав мозги по полу комнаты.
Грянул раскат грома. Над равниной пронеслись огненные шары. Пуэбло закачалось. Мы с Кончитой бросились бежать, стараясь отыскать безопасное место. В ушах у нас звучали вопли тех, кто остался в замке.
