— Я была зла не на вас… хотя и на вас тоже. Но…
— Это неважно. Я действительно изучал вас, монна Росси, — произнёс маэстро и Миа даже остановилась и обернулась. — Да, да. Изучал. И я думаю, что смогу помочь вам выяснить, кем была ваша мать.
— И кем же она была? — Дамиана посмотрела в лицо маэстро и поняла — он что-то знает.
— А почему ваши карты или предвидение не могут ответить на этот вопрос? — спросил маэстро осторожно.
— Видите ли… Хотя, вы и так знаете всё о моём даре и нет смысла скрывать, — она пожала плечами. — Раньше я могла видеть только то, что мне открывала сама Светлейшая. И только, когда мы были в монастыре, в больнице, и я была так зла на вас, я смогла заставить себя увидеть то, что хочу. Вы же помните, как взорвалось зеркало? Но это очень опасно… От этого я могу умереть. Хотя, как говорила мама Ленара, сильный дар позволяет не только видеть будущее, но даже его менять, — она сорвала молодой побег вербейника и принялась накручивать его на палец. — Все эти годы Светлейшая ничего не открывала мне о моей матери. Как и карты. Как будто мне не нужно было всего этого знать. А теперь, я боюсь узнать правду, хотя, наверное, и могу. Видеть чужие тайны намного проще, чем свои. И нужно доверять предчувствиям… Хотя, — она усмехнулась, — когда синьор Лоренцо явился в мою лавку, предчувствие подсказывало мне, что всё плохо кончится! И стоило бы соврать ему, не говорить правду о том письме, он бы и ушёл, посчитав меня шарлатанкой. И мы бы с вами никогда не встретились.
Она посмотрела на маэстро, отшвырнула стебелёк, и резко развернувшись, снова направилась по тропе.
Наверное, было бы лучше, если бы они и не встретились!
— О каком письме? — спросил маэстро, следуя за ней.
— Ну, это было письмо от кого-то, кого он считал мёртвым. И он был очень зол, так сильно, что пожелал этому человеку и дальше оставался в могиле. Как-то так мне это увиделось. Я ему об этом сказала, и он тут же отсыпал мне кучу денег.
— И от кого было это письмо?
— Не знаю, от кого-то из прошлого, — она резко остановилась и обернулась, так, что маэстро едва на неё не налетел. — Но вы не ответили, так что вы знаете о том, кем была моя мать?
— Дайте мне ещё немного времени. Не хочу давать вам ложных надежд. Но думаю, завтра мы будем знать это точно. А теперь идёмте. Нам стоит поторопиться.
— Но…
— Никаких «но», — отрезал маэстро жёстко и указал тростью на тропинку. — Идёмте. Лоренцо будет недоволен тем, что я так надолго похитил… его невесту.
И Дамиане снова показалось, что он подтрунивает над ней. Не просто подтрунивает… Их взгляды схлестнулись и в темноте его глаз было что-то такое, от чего Дамиана ощутила, как подгибаются колени и в лёгких кончается воздух. Она резко развернулась и молча зашагала к причалу.
«Всё не то, чем кажется».
Да чтоб вам пропасть!
Глава 24. Маскарад
— Баута? О-ля-ля! Вы могли бы и не надевать маску, — усмехнулась Дамиана, выходя во внутренний двор и увидев наряд маэстро. — И чем это отличается от того, в чём вы ходите каждый день?
Карнавальный костюм маэстро был аскетичен и прост. Чёрный плащ с высоким воротником, треуголка и белая маска-баута с треугольным профилем, заострённым книзу. Таких масок сотни на праздничных альбицийских улицах. Как и таких костюмов.
— И чем же она вам не угодила? — маэстро покрутил маску в руках.
— Маэстро Л'Омбре в костюме маэстро Л'Омбре, — улыбнулась Миа, обводя в воздухе руками его воображаемый силуэт. — Это же карнавал, а вы снова надели этот чёрный плащ! Он вам совсем не идёт.
— И почему же?
— Вы выглядите… как гробовщик! Вы могли бы надеть что-то более привлекательное.
— А вам хотелось бы видеть меня более привлекательным, маэсса О'Мелья? — спросил маэстро прикладывая маску к лицу.
И в его словах и в голосе прозвучало что-то такое, от чего сердце дёрнулось больно и сладко, и замерло на мгновенье. Миа смутилась так сильно, что спешно принялась расправлять складки на юбке.
— Э-э-э, нет, но… я просто так сказала. Просто на мне вся эта парча и я чувствую себя, как кукла…
— Зато вы выглядите потрясающе, монна Росси. Вам очень идёт платье альбицийской дамы, — ответил он, сделав вид, что не заметил её внезапного смущения. — И своим костюмом я не должен красть внимание, адресованное вам.
— Этой юбкой я цепляюсь за все двери, — пробормотала Миа, чувствуя, как пылает лицо, благо оно было под маской. — Мне кажется, я никогда к такому не привыкну.
— Быть альбицийской дамой — это тяжёлый труд, — в голосе маэстро послышалась ирония. — Ну что, идёмте?
Они вышли на причал, где их уже ожидали Вито и Маттео. И Пабло, одетый торжественно, как и подобает настоящему гондольеру в дни карнавала. Белые чулки и туфли с пряжками, бриджи и болеро из вишнёвого бархата и новый розовый кушак с бахромой из бисера. И даже шляпа отделана розовым кружевом! Рядом топтался Жильо в пёстрых штанах и меховом жилете, позади которого волочился хвост из меха, прикрепленный бантом к его штанам. На шее у него болталась позолоченная маска кота с огромными пушистыми усами и Миа подумала, что она идеально подходит этому шустрому прианцу.
У причала стояли пришвартованными несколько лодок и одна из них была подготовлена к карнавальному шествию по Гранд-каналу. И не лодка даже — фигура огромной райской птицы, где нос украшала её шея и грудь, и голова увенчанная хохолком из перьев, а корма превратилась в пышный хвост, раскинувшийся веером. Над уключинами крепились крылья, и всё это сооружение было украшено настоящими павлиньими перьями. Рядом стояла ещё одна лодка, так же мастерски превращённая в пиратский корабль и в ней уже сидели сикарио синьора Лоренцо. И в ещё одной лодке тоже. Миа окинула взглядом пристань — кажется, вся охрана герцога сегодня выдвигалась вместе с ними на карнавал.
На её вопрос, зачем столько охраны, маэстро чуть склонившись к её уху, прошептал:
— Им велено не спускать с вас глаз. И постарайтесь не отходить от меня ни на шаг, я обещал Лоренцо, что ни один волос не упадёт с вашей головы.
— Синьор Лоренцо одобрил наш план? — спросила Миа, спускаясь в лодку.
— Он обозвал это безумством, и конечно же, поддержал, — усмехнулся маэстро. — Получить что-то для шантажа Альбицийского Волка — это просто его заветная мечта.
Синьор Лоренцо уехал раньше. Как она поняла, он был занят подготовкой соглашения между домами Ногарола и Скалигеров, так что отвезти Дамиану на бал поручил маэстро. И спускаясь в лодку, она подумала, что так глупо рада этой возможности побыть с ним рядом, ведь эта ночь для них последняя. А завтра…
Она не знала, что делать завтра. Но это будет только завтра, а сегодня…
«Живи одним днём». Так учит простая цверрская мудрость.
