— Будь осторожна, — сказала мать, и я кивнула, крепче зажимая лямки сумки.
Трент зачерпнул из линии и сказал слово по-латыни.
У меня дыхание вышибло из легких, я почувствовала, что падаю. Проклятие будто разрывало меня на множество мыслей, которые моя душа удерживала вместе. Меня окатила покалывающая волна, и легкие снова набрали воздух — сухой, будто шершавый.
Я ахнула, стукнулась локтями и коленями в заросшую травой землю, шляпа с меня свалилась. Рядом издавал рвотные звуки Трент.
Неуклюже поднявшись на ноги, я подавила последние приступы тошноты, посмотрела сквозь развевающиеся волосы на подкрашенное красным небо и высокую траву. Хотелось прямо сейчас дать Тренту в морду, что засветил моих будущих детей на радаре у демонов, но я решила, что это подождет, пока я буду знать, что у меня точно есть будущее.
— С прибытием на родину предков, Трент, — пробормотала я, молясь про себя, чтобы мы до восхода могли вернуться на родину настоящую.
Глава двадцать шестая
Слегка трясущимися руками я дергала молнию сумки, чтобы достать карту и сориентироваться. Было холодно, и я надвинула шляпу пониже. Едкий ветер сдувал волосы с лица, и я разглядывала образ тусклой пустыни, поблескивающей под вымазанным в красное небом. Я более или менее ожидала увидеть руины моей церкви, но здесь не было ничего. Между прядями сухой травы поднимались низкие деревья да перекрученные кусты. Светилась красная дымка под облаками, где когда-то стоял город Цинциннати, но здесь, на этой стороне высохшей реки, была только эта печального вида растительность.
Трент вытер рот платком и спрятал платок под камнем. Глаза у него в красном свете казались черными, и было видно, что давящий ветер ему не нравится. Но холодно ему не было. Ему никогда холодно не бывает, и это меня уже достает.
Я прищурилась, убрала за ухо выбившуюся прядь и всмотрелась в карту. Вонь жженого янтаря разъедала мне горло, а Трент подавил приступ кашля. Плащ Дэвида шевельнулся у ног, и я порадовалась, что есть что-то, отделяющее меня от этого грязного на ощупь воздуха. Было темно, но на облаках отражалось зарево далекого погибшего города, придававшее всему ландшафту болезненный вид, как свет в темной комнате фотографа.
Охватив руками живот, я посмотрела туда, куда глядел Трент, на извитые кусты, пытаясь понять — не надгробия ли эти красные камни, скрытые в траве. Между деревьями лежал большой разбитый кусок крошащегося камня — если иметь живое воображение, можно увидеть в нем коленопреклоненного ангела.
Трент посмотрел под ноги, услышав там тихий звон металла. Наклонившись пониже, включил фонарик. Он засветился неприятным красным светом, я отпрянула от него, потом наклонилась, почти соприкасаясь головами с Трентом. В смятой траве лежал маленький колокольчик, потускневший до черноты. Не из сплошного металла, а из декоративных колец, напоминающих кельтский узел. Трент к нему потянулся, но я в приливе адреналина успела его оттолкнуть.
— Ты с ума сошел? — почти зашипела я, а он злобно на меня уставился. Я пожалела, что не толкнула его так, чтобы он сел на задницу. — Телевизор, что ли, не смотришь? Если на земле лежит блестящая штучка, не трогай! Иначе выпустишь чудовище, или упадешь в люк, или еще что-нибудь. И зачем ты свет зажег? Хочешь всем демонам по эту сторону лей-линий сообщить, где мы? О господи, надо было мне Айви с собой брать!
Удивление сменило гнев на лице Трента:
— Вы видите этот свет? — спросил он. Я выхватила у него фонарик и выключила.
— Еще бы! — воскликнула я шепотом.
Он дернул фонарик обратно:
— Люди не видят свет с этой длиной волны. Я не знал, что колдунам он виден.
Слегка смягчившись, я сбавила тон:
— Ну, я вот вижу. Не включай его.
Я не поверила своим глазам, когда он подчеркнуто включил свой фонарик и вызывающе поднял колокольчик. Тот слегка звякнул. Трент стряхнул с него землю и позвонил снова. Я просто не могла поверить. Уперев руку в бедро, я посмотрела неприязненно на красное зарево над разрушенным городом в нескольких милях от нас. Чистый звук заглох, и Трент сунул колокольчик в карман на поясе.
— Турист, блин, — буркнула я и добавила уже громче: — Если ты кончил возиться со своим сувениром, то пойдем.
Я шагнула к более понятной темноте извилистого дерева. Листьев на нем не было, оно казалось мертвым — холодный колючий ветер выдул из него всю жизнь.
Трент не пошел за мной, а вытащил какую-то бумажку из заднего кармана. Снова включил фонарик и направил его на карту. Красный свет озарил его лицо, и снова я, разъярившись, выхватила у него фонарь:
— Ты очень хочешь, чтобы нас поймали? — прошипела я. — Если я его вижу и ты его видишь, почему ты думаешь, что его не видят демоны?
Трент обернулся ко мне весьма агрессивно, но когда на фоне шелестящего в ветвях ветра послышался отчетливый шорох какой-то мелкой твари, бегущей по траве, закрыл рот.
— Вот надо было тебе звонить в этот колокольчик? — спросила я, утаскивая его в тень. — Обязательно надо было?
Меня затрясло, несмотря на плащ Дэвида, и Трент неодобрительно покачал головой:
— Успокойтесь, — сказал он, с шелестом складывая карту. — Не надо пугаться ветра.
Но успокоиться я не могла. Луна взойдет только перед полночью, но мерзкое зарево в небе освещало все так, будто на небе уже есть серп. Я посмотрела туда, где зарево было ярче всего, и решила, что это и есть север. В памяти всплыла карта Кери, и я взяла слегка на восток.
— Вот сюда, — сказала я, пряча в карман его фонарик. — А на карту будем смотреть, когда найдем подходящие развалины, где не будет видно света.
Трент сунул карту в карман и надел рюкзак на плечи. Я беспокойно перевесила сумку на другую руку, и мы двинулись в путь, радуясь, что хотя бы согреться можно будет на ходу. Трава скрывала ямки в земле, и я трижды споткнулась на первых тридцати футах.
— Как у вас с ночным зрением? — спросил Трент, когда мы нашли более или менее ровную полосу скошенной травы, идущую точно с востока на запад.
— Нормально.
Жалея, что не захватила перчатки, я прятала руки в рукава.
А Тренту все еще не было холодно. Он стоял рядом — шапка резко меняла контур его лица.
— Бежать можете?
Я облизала губы, подумала о неверной дороге, и вместо рвущегося наружу «Получше тебя!» ответила, подавив раздражение:
— Наверняка что-нибудь себе поломаю.
Он слегка нахмурился в свете зарева от облаков:
— Тогда идем шагом, пока луна не взойдет.
Он повернулся ко мне спиной и двинулся быстрым шагом, я бросилась догонять.
— Тогда идем шагом, пока луна не взойдет, — передразнила я его тихо, думая, что г-н эльф совершенно не просчитывает ситуацию. Вот подождем, пока он встретит своего первого демона — и тогда свою сморщенную эльфийскую тушку сразу спрячет за моей, где ей и место. А тем временем может спотыкаться об ямки в траве, авось сломает себе свою дурацкую ногу.
