Книга Дом за порогом. Время призраков - Диана Уинн Джонс

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110

Шарт встала и полуобернулась. Все равно она смотрела немного мимо.

– Она здесь.

– Приветики, Мониган! – крикнул Джулиан Эддимен, не шелохнувшись.

Никто не обратил на него внимания. Все, кроме Салли, оставили его лежать и встали лицом туда же, куда и Шарт, – немного мимо.

– Мониган, великая богиня, у нас тут призрак, и этот призрак в твоей власти и просил нас помочь. Что нам сделать, чтобы выкупить его у тебя?

Мониган ответила. Это было как волна зноя – или волна тяжести. Беззвучная, далекая, презрительная.

– Делайте что хотите. Я оставляю за собой право забрать чью-то жизнь через семь лет, начиная с сегодняшнего дня.

– Вы слышали? – воскликнул призрак.

Салли даже головы не подняла, но у остальных сделался такой вид, будто они изо всех сил прислушивались.

– Как будто вибрация, – прошептал Говард.

– Она говорит, что оставляет за собой право забрать чью-то жизнь через семь лет, – сказала Фенелла.

– Так я и думала, – сказала Шарт.

– Мало ли что случится за семь лет! – заявил Джулиан Эддимен из травы.

– Чью жизнь? – спросил Нед, глядя немного мимо Мониган.

Но Мониган соглашалась иметь дело только с Шарт, с верховной жрицей. Ей было забавно возобновить старые церемонии. Все остальные не почувствовали ничего, кроме напора густой духоты.

– Она не говорит чью, – сказала Фенелла.

– Как же нам теперь быть? – спросил Говард. – По-моему, кому-то из вас грозит страшная опасность. Может, предложим ей взамен что-нибудь другое? Ну пусть каждый сделает ей какое-нибудь подношение.

– Хорошая мысль, – сказала Шарт. – Валяй, ты первый.

– Золотая галстучная булавка! – тут же сказал Говард.

Отстегнул булавку и бросил в траву. Она поблескивала там в зарослях клевера, знакомая всем ничуть не хуже, чем сам Говард. Говард никогда не снимал эту булавку, хотя Сам грозился конфисковать ее по десять раз за полугодие. На золоте красовался эмалевый британский флажок.

Мониган задумалась. Давно миновали те времена, когда ей подносили золото. Нет, она не отвергла подношение. Просто не сочла его особенно ценным.

– Говард! – позвала его призрачная сестра. Теперь она понимала, почему Говард уехал в Канаду. – Будь осторожен! Будьте осторожнее! – крикнула она.

– Теперь я, – сказала Фенелла. Она бережно поднесла руки к вискам, а потом сделала вид, будто так же бережно кладет что-то на траву возле булавки. – Кусочек мозга, – пояснила она. – Не весь – весь мне самой понадобится, – а только тот кусочек, каким большие девочки сдают выпускные экзамены повышенной сложности. Я буду уже старая – мне будет все равно.

– Вот тупица! – воскликнул Джулиан Эддимен и выразительно взглянул в небо. Поморгал. – Кажется, дождь начинается.

Призрак не увидел никаких кусочков мозга, но тяжкое мерцание Мониган обдумало и это подношение. И тоже не сочло его особенно ценным.

Тут, видимо, настала очередь Неда Дженкинса. Он торопливо пошарил в верхнем кармане и извлек сложенный листок бумаги, которого явно очень стеснялся.

– Разворачивать не надо. – Он бросил листок поверх булавки. – Она сама знает.

Да, Мониган знала, что там, на бумаге. И обдумала и это. Похоже, бумага была ценнее всего остального, но все равно не стоила жизни.

Тогда Шарт посмотрела на Одри. Призраку подумалось, что это не совсем честно. Одри не имела ко всему этому никакого отношения. Но Одри, очевидно, была убеждена, что участвует в какой-то жутковатой игре, поэтому прыснула и бросила на бумагу букет цветов, который собрали они с Недом.

На это Мониган содрогнулась так иронично и злорадно, что призраку стало страшно за Одри – похоже, та здорово сглупила.

После этого Шарт посмотрела на Салли и Джулиана Эддимена – и все остальные тоже. Но те притворились, будто не замечают. Они в эти игры не играли. Поэтому настала очередь Шарт. Она испуганно шагнула вперед, по-прежнему немного мимо сгустившейся Мониган, держа под подбородком куклу Мониган. Мокрая слизь из куклы сочилась между ее пальцев, когда она сказала:

– Прошу тебя, Мониган, если тебе нужна жизнь, может быть, тебе сгодится Оливер?

– Шарт! – вскрикнула ее призрачная сестра.

Нед Дженкинс крякнул – как видно, хотел возразить, но прикусил язык, – а Фенелла посмотрела на Шарт исподлобья.

– Я все понимаю. – По щеке у Шарт поползла слеза. Она не считала, что это игра, что бы там ни думала Одри. – Я понимаю, он всего лишь зверь, – сказала она Мониган, – зато его ужасно много.

Густое молчание Мониган не выражало ничего, кроме полнейшего презрения.

– Я больше ничего не могу придумать, – сказала Шарт.

Молчание Мониган замерцало от злобы. Подношение должно было быть безупречным. А у Оливера на одной лапе было только три пальца. Оливера она отвергла наотрез.

Призраку было неясно, что Шарт поняла, а что нет. Шарт отвернулась.

– Без толку. – В ее полном смирения голосе слышалось печальное, шаткое облегчение. – По-моему, мы сделали все, что могли.

Она повернулась и положила серую куклу Мониган рядом с остальными дарами.

В этот самый миг все вздрогнули от двойной вспышки белого света. Когда Шарт выпрямилась, над низиной ударил гром – и мощно раскатился вокруг. Джулиан Эддимен тут же вскочил и полез в задний карман. Едва брызнули первые капли дождя, как он развернул полиэтиленовый дождевик и не без самодовольства закутался в него. После чего достал из кармана такую же непромокаемую шапочку и надел и ее тоже.

– Надо было тоже сообразить взять дождевик, – сказал Говард.

И тут обрушился ливень. Хлесткие белые линии дождя с градом сжали круглый плац в крошечный серо-зеленый клочок. Призрачная бойня исчезла за этой завесой, бесплотные столбы растворились. Мониган рассеялась. Теперь призрак не видел ничего, кроме промокших людей, которые, суматошно пытаясь хотя бы отчасти остаться сухими, пригнули головы и бросились наутек, отчего у них под ногами еще суматошнее запрыгали, отскакивая от травы, градины и капли. Семеро живых скрылись за стеной ливня. Один вернулся. Блестящая от полиэтилена фигура метнулась назад, подхватила куклу Мониган и снова умчалась в дождь.

Она открыла глаза и увидела красиво накрашенное лицо Фенеллы, бледное и обеспокоенное.

– Ну слава богу! – сказала Фенелла. – Я уж думала, все – ты умерла у меня на руках. Уже собиралась кричать, звать медсестру.

Запах травы и дождя исчез, сменился ароматом роз, заглушавшим больничные запахи.

Итак, она вернулась, так ничего и не добившись. Никто не сумел поднести Мониган дар, равноценный жизни. А Мониган забрала все, что могла, и ничего не дала взамен. Пациентка едва не заплакала оттого, сколько всего пошло прахом: Говарду пришлось уехать в Канаду, Фенелла теперь не сдаст выпускные экзамены и не поступит в университет, Нед и Одри потеряли все, что им было даровано. А щедрое подношение Шарт – Оливера – презрительно швырнули ей в лицо. Судьба Оливера, пожалуй, единственное, что утешало пациентку. Может быть, все произошло потому, что она сбежала – Имоджин сбежала. Она понимала, что это погубило все.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110