Книга Эсми Солнечный Ветер - Анна Гаврилова

Я отработала бесчисленное количество концертов и, казалось бы, должна уже привыкнуть. Но нет. Все равно волновалась. Каждый раз, независимо от того, на какую сцену выхожу.

Вот и сейчас — стояла, спрятавшись за большой вертикальный баннер, служивший кулисой, и внутренне дрожала. Слушала неистовый рев, которым многотысячная толпа приветствовала Ликрис-Тим, и нервничала все сильней.

Зато взгляды технического персонала и коллег, часть из которых отиралась тут же, за сценой, не волновали. Было совершенно безразлично, что кто-то может опознать в замершей у баннера девушке леди Эсми эр Руз.

Черную краску я уже смыла, поэтому теперь старательно прятала волосы под кепкой. Мысленно повторяла текст первой песни и… волновалась все сильней. Просто в какой-то момент в сердце закралось сомнение — вдруг риторская публика моему появлению не обрадуется? Вдруг приревнует своих любимчиков?

Сцена располагалась под открытым небом, а непосредственным местом проведения концерта стал один из расположенных в черте «второго гигаполиса» пустырей. На мир уже опускалась ночь, вокруг сгущался сумрак, а с неба сыпалась морось. Но люди даже не думали расходиться. Ждали.

Первые аккорды, гипнотический голос Бьера Лоноша, и все, мир сошел с ума. А я забыла про нервозность и… да, тоже поддалась этой магии.

Музыка Ликрис-Тим завела мгновенно! Причем всех. Единственными, кто игнорировал зажигательные мотивы, были двое крепких парней, замерших в нескольких шагах от меня и активно изображавших секьюрити.

Да, именно изображавших. Невзирая на футболки с логотипом мероприятия, никакого отношения к здешней охране они не имели. Эти двое являлись бойцами одного из элитных подразделений, подчиненного лично Тамиру, и единственным объектом их внимания была… ну, собственно, я.

Несколько композиций, которые пролетели слишком быстро, и со сцены донеслось:

— Дорогие друзья, следующую песню мы исполним совместно с одной великолепной леди. Это наш первый опыт. Пожалуйста, поддержите леди аплодисментами!

Слушатели поддержали. Правда, особого энтузиазма слова Бьера не вызвали, но… Нет, это было уже не важно. Нужно было выйти и спеть. И я… конечно, вышла.

Первые аккорды. Присутствующие на концерте люди моментально узнали одну из старых композиций Ликрис-Тим, и пространство вновь взорвалось счастливыми криками. Бьер начал читать речитатив, а я застыла в центре сцены, перед микрофоном.

Нет, «леди» не воспринимали. Возможно, следовало расстроиться или испытать чувство досады, но я была абсолютно счастлива. Просто стояла и ждала. Готовилась спеть лучше, чем когда-либо.

Куплет закончился. Мич дал аккорд, после которого начинается припев, и… Да, я запела. И поняла — этот концерт запомнится мне навсегда!

Песню мы немножко переделали, теперь припев звучал на всеобщем, и это был уже не речитатив — лирика. Но я знала — тишина, окутавшая все огромное поле, связана отнюдь не с ремиксовкой.

Еще до того, как Бьер выкрикнул: «Встречайте! Сегодня для вас поет Эсми Солнечный Ветер!», все поняли. И когда всеобщий шок отступил, пространство не просто взорвалось, нет…

Это было подобно взлету самого мощного космического корабля. Шквал! Абсолютное неистовство! В какой-то момент многотысячная толпа даже колонки перекричала.

Их восторг был осязаем. Казалось, протяни руку и дотронешься. В сумерках, наполненных моросью, словно зажглось новое солнце.

И эта эйфория была заразной. Она выдернула из реальности, погружая в самое приятное из всех состояний, которое только может пережить артист. Состояние, когда не помнишь, кто ты, что ты и где находишься. Когда тебе не нужно ничего, кроме возможности стоять на сцене.

За первой композицией была вторая, потом третья. Следом музыканты Ликрис-Тим сыграли одну из моих песен, и когда я запела на риторском наречии… Показалось, что небо вот-вот обрушится.

Еще одна песня, и план выступления был сорван. Просто в небе появились «акулы», а Бьер, воспользовавшись паузой, указал на кулисы и воскликнул:

— Тамир эр Руз!

Тамиру, который, согласно легенде, не подозревал о концерте и обнаружил меня лишь сейчас, пришлось выйти на сцену, и… я поймала чувство дежавю. Просто кто-то из музыкантов Ликрис-Тим крикнул, а толпа мгновенно поддержала, и пространство содрогнулось от восторженного:

— Целуй!

Муж… конечно, поцеловал. И пусть тут крылся небольшой обман — ведь мы с Тамиром виделись буквально утром, но люди были счастливы. Я тоже. Очень. Безмерно.

Я стояла в его объятиях, ощущала вкус поцелуя и благодарила судьбу за ту случайную встречу у Дворца бракосочетаний. Самую важную встречу в моей жизни.

А потом… Мич дал новый аккорд, и выступление продолжилось. Да, мы отрепетировали всего шесть песен, но кого это волновало? Уйти со сцены мы не могли — слушатель не отпускал.

И это было не менее чудесно, чем звучавшее после каждой композиции:

— Целуй!

Тамир, который все это время стоял рядом и придерживал за талию, не сопротивлялся. Целовал. Причем с нескрываемым удовольствием.