Красное по краям и темно-синее посередине небо покрывается звездами, и одна из них, яркая и далекая, проливает свои лучи на испещренный иероглифами камень…
«Как птица всегда находит путь в необъятных просторах небес, так и мое сердце всегда отыщет путь к твоему сердцу. Ты всегда пребудешь со мною, подобно луне в ночи, аромату в глубине чаши лотоса…Я буду видеть тебя в моих снах, где никогда не отцветают деревья, и арфы сладкоголосые поют нездешние песни. Ты никогда не будешь одинока в своем странствии по туманам миров, ибо мой дух повсюду рядом. Я всегда смогу отыскать твои следы в лабиринтах грядущего… пройти по ним, и вновь обнять тебя своими руками, – что бы ни случилось».
Сиург, Рыцарь Грааля, застыл, как громом пораженный. Завеса в его сознании упала так внезапно, и так ясно обнажилась суть, что у него перехватило дыхание. Боясь потерять равновесие, он оперся рукой о ствол высокого дерева, сырой от ночного дождя. Море шумело внизу, принося запахи йода и водорослей. Ветер гнал по низко нависшему небу лиловые тучи…
– Может быть, я просто безумец? Колдовство спутало мои мысли? Сделало одержимым? Наваждение заменило действительность?
…Он слышал свист горячего ветра, шелест песка, видел коричнево-золотое скалистое плоскогорье пустыни, без конца и края… И себя, на коленях, у гробницы, запечатанной камнем. Он сам выполнил весь ритуал, точно так, как указано в Книге Мертвых… Неумолимые пески, которые погребли под собою целые города, равнодушно заметали это последнее место их свиданий – его и женщины, которая шепот времени превращала в музыку…и без которой мир померк и смолк. Только пески продолжали петь свою бесконечную песню…
Рыцарь Сиург дрожащей рукой нащупал под одеждой таинственный знак, с которым не расставался ни днем, ни ночью – медальон с изображением чаши.
Восточный Маг, который учил его распознавать влияние хода светил на природу и судьбы людские, однажды сказал:
– Похвально твое желание проникнуть в законы, управляющие звездами, но самая большая тайна – это ты сам. Есть многое, чего ты о себе не знаешь! Ты подобен актеру на сцене, который не знает содержания пьесы, и того, что за этой сценой мира пребывает Безмолвный Созерцатель – Владыка Бытия, в котором мы движемся и существуем… Невидимые нити связывают нас с его сокровенной сущностью.
– Почему бы не рассказать об этом людям?
Маг закрыл глаза и некоторое время молча сидел, поджав под себя ноги. Неожиданно он запрокинул седую голову и захохотал.
– Ты действительно безумен, как мне и говорили. Только безумец может пытаться научить людей тому, о чем они даже не хотят слышать! Они не только не будут слушать – они захотят разорвать тебя на части, а части развеять по ветру. Чтобы уничтожить то, чего они не в состоянии понять.
Сиург достал из-под одежды подаренный предком медальон и показал его старику.
– Не знаешь ли ты, что мог бы значить символ, изображенный на чаше?
Старик медленно поднял на него светло-бездонные юные глаза и произнес:
– Треугольник – символизирует Женское и Мужское начало, а также То, что их объединяет. Египтяне поклонялись Осирису, Изиде и Гору, символизирующим это триединство.
Вселенной управляют законы, которых никто не может избежать. Как в видимом мире, так и в царстве, незримом для нас. Вселенная представлена образом куба, или игральной кости.
– Игральной кости?
– Вот именно.
Старик уже не смеялся. Он смотрел куда-то вдаль, в неведомое…
– Но что это могло бы значить?
– Думай сам. Каждый может разгадать эту головоломку, если хорошенько потрудится, – тем значительнее будет победа.
– А круг? Впрочем, я уже, кажется, догадался. Круг – символ вечного и непрерывного.
Маг одобрительно кивнул головой и положил высохшую руку на плечо своего молодого ученика.
– Вижу, что не зря потратил свое и твое время.
Раскат грома отвлек рыцаря от завладевших им воспоминаний. Он сжал в ладони медальон и закрыл глаза. Откуда-то появилась уверенность, что существует мощный источник, из которого он может черпать Силу, и что источник этот – в нем самом. Он почувствовал себя средоточием всех силовых линий, точкой их истока и притока…
Ветер, стелившийся по земле, становился все сильнее, он гнул вереск и неистово срывал остатки листвы. От его резких порывов плащ то развевался, то обматывал высокую фигуру молодого человека. Испуганно заржали лошади…Рыцарь с трудом мог устоять на ногах.
Тем временем ветер все крепчал, переходя в неуправляемую стихию. Деревья натужно скрипели и гнулись, с треском ломались ветви, по земле несло сучья, пучки травы и мелкие камни.
Рыцарь Сиург разжал руку – и внезапно все стихло… Тишина оглушила его. В неподвижном воздухе медленно оседали взбаламученная пыль и сор. Спустя несколько минут установилась нормальная погода – несильный ветер погнал дальше по небу темные, готовые пролиться дождем тучи, деревья шумели кронами, прибой лизал подножия скал…
Молодой человек неторопливым шагом направился к дому, так углубившись в свои размышления, что едва не наткнулся на старого слугу, ведущего к конюшне двух лошадей.
– Простите, господин, – еле поймал этих двух кобылок! Как взбесились! Ветер сорвался какой-то странный. Мою шапку с головы унесло, я и сообразить ничего не успел. Никак, смерч будет. Нехорошие у меня предчувствия. Я своей старухе еще утром сказал: неладно что-то.
– Что неладно? К стихии все привыкли. Дом крепкий, и не такое выдерживал. Что тебя беспокоит?
Старый конюх замялся, нерешительно оглядываясь по сторонам.
– Да говори же, что мнешься? Видел кого?
– Как господин догадался? Только я не то чтобы видел, а так, показалось вроде…
Он почесал подбородок узловатой от работы рукой.
– Человек какой-то рано утром у дома ходил, высматривал что-то… В длинной серой хламиде, – то ли монах, то ли нищий… Я его окликнул, хотел пригласить в дом, накормить…Нам хозяева завсегда велят божиим слугам честь оказывать!
– Так что же ты, накормил его?
Рыцарь почувствовал знакомый холодок в груди. Ему совсем не нравилось происходящее…
– Как же я его мог накормить, если он исчез? Пропал – и все. Как сквозь землю провалился! Я и туда, и сюда, других работников позвал. Мы все его искали.
– Не нашли?
– Нет, господин, не нашли.
Они уже подошли к воротам конюшни. Старик потер слезящиеся глаза и махнул рукой.
