Книга Расстояние - Хелен Гилтроу

День 24: пятница

КАРЛА

Она выгибает палец назад еще и еще. Этого нельзя допустить. Я сдам Кэтрин Галлахер, сдам прямо сейчас, прошу, вытащите кляп…

Раздается треск, и все окрашивается в красный цвет. Мне так больно, что кажется, сейчас стошнит.

Рядом раздается резкий звук, и Пауэлл вскрикивает. Для меня это уже не имеет значения, я погружаюсь в вязкую белую мглу.

Наконец, перед глазами снова возникают очертания помещения. Во рту ком желчи, который я с трудом сглатываю. Боль в руке превратилась в саднящий фон для других эмоций. Вместо нее я стараюсь сосредоточиться на дыхании.

Пауэлл лежит на полу рядом с перевернутым стулом и шепчет:

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Он словно не понимает, что уже слишком поздно, уже ничем нельзя помочь.

– Я не знаю, где она, не знаю, – кричит он, и лицо его искажается до неузнаваемости. – Почему вы так поступаете, Лисон? Зачем?

Анна склоняется над ним.

– Ты знаешь, что было в тех документах. Имена всех мужчин и женщин Великобритании, за которыми установлено наблюдение, и то, как это было сделано – упоминался каждый жучок, каждый прослушанный звонок, взятый под видеонаблюдение автомобиль. Некоторые из этих людей никто, но есть и те, кто способен причинить нам вред, очень серьезный, возможно, непоправимый, – они полагают, мы не знаем, что они задумали. И что сделал Фенти? Он выставляет эти документы на продажу на интернет-торгах. И что он получает? Защиту со стороны закона, адвоката, соблюдение прав. Мы из кожи лезем, чтобы обеспечить безопасность этой страны. – Она замолкает, расправляет плечи и выпрямляется. – Эти люди утратили право на нашу защиту. Я сделала лишь то, что должно было свершиться. Я должна была заставить его говорить, и меня не за что наказывать.

Лисон выходит из комнаты и возвращается с рулоном липкой ленты.

– Пожалуйста, не надо, – стонет Пауэлл, когда она приседает перед ним. – Давай поговорим.

– Заткнись, иначе я ей еще один палец сломаю.

Анна заклеивает рот Пауэлла, достает телефон и уходит, позвякивая ключами.

Прежде чем она отходит достаточно далеко, я успеваю услышать, как совершенно другим голосом она произносит:

– Инспектор Эллис?

Через пару минут она входит и склоняется над Пауэллом:

– Моли бога, чтобы Эллис все рассказал, – и выходит, даже не взглянув в мою сторону.

Я бы не колеблясь сдала Эллиса. Его и Кэтрин Галлахер. Не колеблясь. Боль я терпеть не умею. Если только она вынет кляп, я расскажу все. Про Сеть, Нокса и многое другое. Интересно, сможет ли это что-то изменить? Она работала с Пауэллом, она агент, но никогда не слышала о том, что спецслужбы ищут информатора Лейдлоу. Ищут меня.

Карла уже успела исчезнуть. Ее следов нет в квартире Шарлотты Элтон. Мобильный телефон не существует. Ее мать мертва. Ее помощник, ее правая рука, видел, как ее уводят, и теперь постарается упрочить свои позиции. Его трудно за это винить. Йоханссон отсыпается на конспиративной квартире в Лондоне, разумеется, под присмотром Уитмана… Как мне хочется быть рядом с ним в его постели, прислушиваться к биению его сердца, прикасаться к его теплому телу.

Я не могу сейчас все потерять.

Через некоторое время Пауэлл начинает издавать звуки. Я закрываю глаза и продолжаю пытаться разгадать загадку, найти лазейку в заборе, позволяющую мне лучше все разглядеть. Сейчас у меня нет времени думать о пальце, и это к лучшему.

Через стягиваюшую кожу липкую ленту просачивается тихий стон. Пауэлл поднимает голову и в бессилии бьется ею об пол.

В Вашингтоне его ждут жена и дочь. Интересно, приходило ли ему в голову, что он может никогда их не увидеть?

Он не знает, но у него много общего с Дэниелом Фенти. Его так же приперли к стене и задавать вопросы, ответы на которые он не знал, в его непричастность так же никто не верил, и у него тоже не было возможности ничего изменить.

Мы с Крейги установили, кто похитил те документы, хотя Анне удалось получить более детальные сведения. Она занимает административную должность в МИ-5, играет роль связующего звена между отделами; до тех пор, пока мы с ней не связались, она была уверена, что ее действия никем не отслеживаются. Мы сразу дали понять, что наша цель не наказывать предателей – мы не сообщим обо всем ее начальству, – но и не будем стоять в стороне, пока она продает секреты террористам. Если в будущем у нее появится информация, которую она решит продать, ей следует немедленно связаться с нами. С тех пор она обращалась к нам дважды, ее сведения были полезными, но не впечатляющими по своей значимости. Я никогда не испытывала к ней симпатии – слишком она была зациклена на деньгах, – хотя некоторые криминальные авторитеты испытывали к ней нечто похожее на любовь. Впрочем, мне все равно.

Анна вскользь упомянула, что удалось свалить всю вину на Фенти и она вне подозрений. Его побег лишний раз доказывал его виновность, но тогда я еще не знала в чем. Возможно, в том, что он попал в поле зрения Анны. Вероятно, этого было достаточно.

Анна его нашла.

Интересно, как же она объяснила все Девлину? Сказала, что Фенти ее коллега, вынужденный скрываться? Человек, которому нужно укрытие, и врач, который будет помалкивать? Помоги мне, Марк…

И Марк помог: с домом и врачом по имени Кэтрин. Возможно, они разговаривали в его рабочем кабинете или в красивой квартире в Ноттинг-Хилле, и он был уверен, что делает добро. Анна тем временем работала с Дэниелом Фенти и помогала ей Кэтрин Галлахер: умная, хладнокровная, опытная, кроме того, на нее можно было положиться, ведь за нее поручился Марк Девлин.

Будь Фенти виновен, он бы, несомненно, признался. Он работал в службе технической поддержки – немного странный, помешанный на работе ботаник. Дэниел никогда бы не выдержал таких пыток.

Но дело в том, что Фенти был невиновен, поэтому ничего не мог рассказать.

Анна показала Девлину тело. Он оказался втянутым в это из-за нее, и теперь ему же предстояло взять вину на себя. Может, она апеллировала к его стремлению поступать по совести, то же чувство руководило им, когда он вышел на проезжую часть, чтобы остановить мчащийся автомобиль.

Кэтрин убила Фенти. Обращение в полицию лишь усугубило бы дело. Нам самим всегда приходится решать, как поступить.