– Да ты прежде слюной подавишься, – зло прошипела девушка.
Я сделал ей знак, как бы предлагая поискать где-нибудь в закоулках души немного хладнокровия.
– Нечего вам тут рассиживаться, – сказал старик, словно он не был единственным, кто сидел. – Найдите вампира и вгоните ему кол в сердце. Или отрубите голову заговоренным мечом.
– Это очень ценный совет, – согласился я. – Но мы не можем оставить вас здесь, на вас снова могут напасть.
– Ничего со мной не случится, – огрызнулся старик. – Я могу сам о себе позаботиться. Только убери эту демоницу, чтоб глаза мои ее не видели.
Я задумался – мне не хотелось, чтобы книжник опять попал в руки фермеров.
– Вот еще что, – сказал тот. – Пусть эта, твоя демоница, откроет мне двери Ниппура. Я знаю, она может.
– Ниппура? – переспросила Франсуаз. – Ты же хотт. Что тебе делать в иной астральной сфере?
– В Ниппуре мне будет хорошо, – пробурчал старик. – Там нет этих тупоумных крестьян, которые не понимают, что должны лупить нечисть вроде тебя. А они, вон, на меня накинулись. Нечего мне здесь делать. Отправляй меня в Ниппур.
Франсуаз удивленно округлила глаза:
– Разве ты можешь путешествовать между сферами астрала? Как же твоя религия, твоя вера?
– Один черт! – Старик взмахнул рукой. – Хочу в Ниппур.
Демонесса вопросительно посмотрела на меня.
– Он хочет в Ниппур, – пояснил я.
Франсуаз мрачно хмыкнула, приподняла руку, и ее длинный, красивый палец прочертил полукруг на уровне ее головы. Пласт пространства провалился, распахиваясь широкими дверями. Сильный ветер забил из провала между мирозданиями, рожденный разницей давления.
– Вот давно бы так, – прокряхтел старик, поднимаясь с камня.
Он засеменил к дверям Ниппура с быстротой, какую трудно было ожидать от того, кто еще мгновение назад расслабленно сидел на камне и брюзжал на весь свет.
– А то все зачем да почему. Никакого от вас, демонов, толку нет.
Продолжая что-то бурчать, он вошел в двери, и створки пространства закрылись за его спиной.
– В Ниппуре ему будет хорошо, – заметил я. – Эта сфера астрала как раз для него.
– Открывать двери преисподней мне нравится больше, – хмыкнула Франсуаз.
– Да уж. Если бросить в него человека, он будет гореть в адском огне. Это для тебя много интереснее.
– Заткнись, – фыркнула Франсуаз. – Но вот ведь какой вредный старикашка. Облил меня грязью с головы до ног, называл нечистью, а потом еще и об услуге попросил и не поперхнулся. И ты хорош – молчал.
– Не мог же я кричать на слабого старика, – ответил я. – Не переживай, ты сделала доброе дело.
– Какое еще?
– Теперь он не будет с предубеждением относиться к демонам. Что бы он ни говорил.
– Меня смешали с грязью, но я должна радоваться, так как спасла человеческую душу. Отлично.
22
Странная парочка продвигалась к пансиону, где после печальных событий проживал великий асгардский аристократ.
Деньги заканчивались. Чис-Гирей несколько раз пытался достучаться в дом Октавио Карго, но особняк либо заперли и бросили, либо никто не хотел открывать.
Сунулся было Чис-Гирей к Тадеушу, но потом, поразмыслив, пришел к выводу, что тот не только не захочет ему помочь, но попросту вытолкает взашей. Кто знает, может, у него теперь в подчинении целая армия вампиров со сверкающими клыками.
В ночной тишине раздались быстрые мерные удары по прикрытой ставне.
От неожиданности Чис-Гирей выронил бокал с красным терпким вином, тот разбился вдребезги, забрызгав ковер густыми, красными, похожими на кровь каплями.
«Вот черт!» – выругался он под нос. С одной стороны, это вроде бы хороший знак – к прибыли или удаче. С другой, как завтра объясняться с недотепой хобгоблином, который владеет пансионом и сам делает уборку?
Меж тем стук продолжался.
Чис-Гирей, ругая невоспитанное отребье, взял револьвер и распахнул дверь.
Перед ним, щурясь от внезапного яркого света, стояли огромный лизардмен, правая рука Карго, и Тадеуш Владек.
Видя, что визитеры настроены относительно миролюбиво, а Тадеуш даже и трусит, Чис-Гирей надменно посмотрел на них и спросил:
– Чего надо? Не знаете, что порядочные люди сперва звонят, чтоб договориться о встрече? Да и вообще, в такое позднее время не шляются по чужим домам.
Но Курта трудно было заставить отказаться от принятого решения.
– Ты это, давай, пусти нас в дом, разговор есть.
Не дожидаясь приглашения, Курт протиснулся в комнату и принялся озираться по сторонам.
Следом за ним, держась бочком, вошел Тадеуш.
Тидволл, убедившись, что приглашения сесть от хозяина не дождешься, опустился на край дивана.
– Нам нужна консультация, – перешел он сразу к делу. – У дружка моего есть сила, а ума нет.
– Следуй мудрым изречениям и пословицам, – нагло ответил Чис-Гирей.
Тидволл в недоумении вылупил глаза:
– Это каким же?
– Сила есть, ума не надо, слыхал о таком? А вдвоем, так у вас вообще силы хватит на великие свершения. Зачем вам кольцо?
– Он что, нарочно издевается? – обратился Курт к Тадеушу. – Или он совсем тупой, не понял?
– Это ты тупой, если подумал, что мне нужна помощь этого клоуна.
– А она тебе не нужна? Чего ж ты раньше не сказал, недоумок.
– Вы оба недоумки! – рассвирепел Чис-Гирей. – Выкатывайтесь из моей комнаты!
Лизардмен, недовольно кряхтя, направился к двери:
– Я все-таки чего-то не понял.
– Ты и не мог понять, – устало проговорил Владек. – Вся сила у меня, но нужен кто-то, чтобы… Да ладно, тебе объяснять – все равно что воду в решете таскать.
– Поняли наконец? – Чис-Гирей самодовольно ухмыльнулся. – Владеки всегда были голодранцами. Но с вами двумя мы можем договориться. Я вам отдам то, что вам нужно, но в обмен вы должны выполнить обязательства безвременно усопшего Октавио Карго.
И начались переговоры. Лизардмен был уверен, что сможет получить все деньги и средства клана Карго. Все ключи и информация были у него в руках. А теперь, когда он заручился поддержкой асгардца и молодого вампира, казалось, что уже никакие трудности не смогут его остановить.
– Будем вместе держаться, – увещевал Тадеуша лизардмен. – Ты трусливый, да и дурковатый какой-то. За мной большая организация, если они узнают, что мы с тобой корешуем, то враз поймут, кто главный. А ведь сеньор Октавио мне так доверял. Я много чего знаю, чтобы этих тлей на колени поставить. Тебе это тоже выгодно. Знаешь, таких, как ты, я не люблю – больно хлипкий, трусоватый, подлый, наверное, – но нам друг без друга никак нельзя.
