Книга Почерк диверсанта - Сергей Москвин

Московское время 18.00

В операции по захвату подпольной лаборатории, кроме оперативников ФСБ, участвовали отряд спецподразделения «Альфа» под командованием отличившегося в пятигорской операции майора Анофриева и группа взрывотехников, специально подготовленных для обезвреживания химических боеприпасов. Непосредственно на месте операцией руководил полковник Чернышов. По его приказу бойцы «Альфы» незаметно окружили здание, в котором предположительно размещалась лаборатория.

Чернышов сидел в оперативной машине и наблюдал, как возвращаются капитан Ветров и майор Анофриев. В отношении Олега Муромцева Чернышов свое решение не изменил, и тот остался в информационно-аналитическом отделе. Анофриев и Ветров подошли к машине и забрались на заднее сиденье.

– Нашу машину они не заметят, – убежденно сказал Анофриев. – Там единственное окно, и то выходит в другую сторону.

– Покажите на плане, – Чернышов развернул рулон ватмана, на который был нанесен план здания, так и не ставшего производственным цехом.

– Вот она, наша химчистка, – опережая Анофриева, Ветров ткнул пальцем в квадратик, обозначающий на плане помещение в цокольном этаже.

– Да, а вот здесь окно, о котором я говорил, но на плане оно не обозначено, – добавил Анофриев.

– Ну и что скажет наша разведка? – иронично поинтересовался Чернышов.

– Что скажет... – вздохнул Ветров. – Вход в химчистку только один. На входе железная дверь, с виду очень мощная. Рядом с дверью электрический звонок. Свет между косяком и дверью не пробивается. Однако это ни о чем не говорит, так как дверь прилегает к косяку очень плотно. Чисто визуально определить, есть кто-нибудь внутри или нет, невозможно.

– Ты звонить не пробовал?

– Что вы, Павел Андреевич! Как вы велели, я и близко не подходил, – замотал головой Ветров.

– Кто тебя знает. В аэропорту Минеральные Воды тебе ведь обязательно надо было в кузов «Газели» заглянуть.

– А как внешний осмотр? – спросил Чернышев у Анофриева.

– Изнутри окно закрыто горизонтальными жалюзи. С внешней стороны окна железная решетка. В сварных швах решетки различимы следы коррозии, видимо, стоит решетка уже не первый год, – дал свое заключение Анофриев. – А вообще я предлагаю сменить позицию и взглянуть на окно самим.

– Это не опасно? Вдруг нас заметят?

– Что вы, Павел Андреевич! У моих ребят отличная наблюдательная позиция: точно напротив окна, всего в ста пятидесяти метрах от него. В монокуляр все отлично видно.

– Идем, – согласился Чернышов.

Все трое выбрались из машины и двинулись вслед за Анофриевым. Наблюдательная позиция бойцов «Альфы» действительно была замаскирована очень искусно. Ни Чернышов, ни Ветров не смогли обнаружить лежащих в кустах солдат, пока не подошли к ним вплотную. Все бойцы «Альфы», включая Анофриева, были одеты в маскировочные комбинезоны, которых не было у обычных оперативников. Но наблюдать за интересующим окном можно было только лежа. И Чернышов, показывая пример Ветрову, в своем костюме и кожаной куртке улегся прямо на землю. Артему ничего не оставалось делать, как повторить пример своего начальника.

Анофриев долго разглядывал в монокуляр зарешеченное окно, потом передал наблюдательный прибор Чернышову и сказал:

– Взгляните, Павел Андреевич, слева, над рамой, видите? Глазок видеокамеры.

Присмотревшись, Чернышов и сам увидел то, на что обратил внимание Анофриев.

– Ты точно уверен, что это видеокамера? – спросил Чернышов.

– Точнее не бывает. Мне такие камеры-крохотульки уже приходилось видеть. Уверен, что и со стороны коридора у них установлена точно такая же. С помощью таких штук те, кто внутри, могут отлично разглядеть на своих мониторах то, что происходит снаружи.

– Как я понимаю, работники химчистки вряд ли будут оборудовать свое помещение такими видеокамерами, – заметил Чернышов.

– Я же говорил, Павел Андреевич, это она – лаборатория, – зашептал в ухо Чернышову Ветров.

– Похоже, – задумчиво сказал Чернышов. – Но меня по-прежнему очень интересует, есть кто-нибудь внутри или нет.

– Ребята уже поехали за тепловизором, скоро должны привезти, – напомнил Анофриев.

– Лучше бы они поспешили. А то земля все-таки холодная, – обеспокоенно заметил Ветров. – Тем, у кого есть дети, может быть, и не так страшно. А каково неженатым офицерам. Вдруг это скажется на моей репродуктивной функции.

– Ничего, не отморозишь свою функцию, – продолжая наблюдать за окном, сказал Чернышов.

Ветров что-то пробурчал в ответ и затих. Анофриев уже привык к своеобразным отношениям, установившимся в оперативной группе полковника Чернышова, и втайне завидовал Ветрову, который мог подобным образом разговаривать со своим начальником. Сейчас Анофриев только тихо рассмеялся, прикрыв рот рукой. Правда, было непонятно, чьи слова вызвали у него такую реакцию.

Вскоре появились и бойцы «Альфы», доставившие на позицию наблюдательный прибор, работающий в инфракрасном диапазоне.

– Ага, – обрадованно сказал Анофриев, поднося к глазам тепловизор.

– Есть. В помещении один человек, – почти сразу объявил он, следя за перемещением теплового пятна.

– Раз хозяин дома, следует нанести ему визит, – заметил Чернышов. – Только вот как будем заходить? Думаю, если позвоним в дверь, он нам вряд ли откроет.

– Мы можем взорвать входную дверь или оконную решетку, – заявил Анофриев.

– А он в ответ взорвет баллон с газом, – тут же сказал Чернышов. – Нет, в нашем случае такой способ не подходит.

Артем Ветров понимал, что варианты, предлагаемые командиром отряда «Альфа», сейчас не годятся. Но собственных идей у него не было, и поэтому Ветров молчал.

– Какие помещения находятся по соседству? – обратился к нему Чернышов.

– Справа от лаборатории глухая стена, слева какие-то коммерсанты организовали склад, – начал по памяти перечислять Ветров. – Помещение, расположенное над лабораторией, сейчас пустует. И все кому не лень сваливают туда разное барахло. Оттуда попасть в лабораторию можно, лишь продолбив соседнюю стену или межэтажные перекрытия.