Кресло-качалка стояло, как всегда, у камина, где привычно метался заключенный в кирпичном логове огонь. Сгорбленная фигурка сидела боком, вполоборота к гостям, и красный плед грел никогда не согревающиеся ноги. Возле двери внушительной громадой возвышался Константин Вешнев.
Все зрители спектакля были в сборе.
— Господа! — Узкая щель серых губ шевельнулась, и хрипловатый негромкий голос властно нарушил тишину. — Господа! Мы собрались здесь, чтобы наконец совершился долгожданный акт возмездия над страшным преступником, чье имя долгое время наводило ужас на многих людей. Этот преступник сейчас явится сюда!
«Как здесь? Почему? Зачем?» — взволнованный ропот пронесся по комнате.
— Э, послушайте, — начал было Батырин. — Может быть, не надо…
Лиза хищно прищурила глаза и сжала руку Губкина. Марушкина поежилась в своем кресле, но, взглянув на неподвижное лицо Вешнева, точно отчеканенное на металле, успокоилась.
— Да-да, — устало продолжал глуховатый голос с хрипотцой. — Сейчас он явится сюда, влекомый запахом пролитой им крови, и мы встретим его во всеоружии!
— Послушайте, — недовольно произнес Батырин. — Может, лучше все-таки обратиться в милицию?..
В коридоре послышались тяжелые грузные шаги. Шаги звучали все ближе и ближе, все громче и громче…
— Вот он! — шепнули серые губы, тяжелые веки с короткими ресницами устало опустились на щеки. — Финита…
Дверь кабинета медленно отворилась, и темная фигура обрисовалась в светлом проеме.
— Добро пожаловать в «Нескучный ад»! — произнес Константин Вешнев и закрыл дверь за спиной вошедшего.
В замке громко лязгнул ключ.
Парнов ничего не понимал. Комната, в которой, как ему сказали охранники внизу, находится Вешнев, оказалась полна народу.
Но он видел только блики светлых пятен на месте, где должны быть лица. И чувствовал, что эти лица враждебно настроены к нему. Постепенно он начал различать их черты и с удивлением узнал ту светловолосую девушку с острова, которая стреляла в него, увидел Вешнева, которого так долго искал, увидел своего «сына» и еще каких-то людей, которые были ему отчего-то смутно знакомы.
— Позвольте представить, господа, — громко начал Вешнев, протягивая руку в его сторону. — Перед вами особо опасный преступник Алексей Михайлович Парнов, убийца и насильник. Пятнадцатого сентября этого года на острове Медвежьем в вашем присутствии он расстрелял офицера Российской Армии капитана Стеценко.
Боковая дверь из кабинета неожиданно отворилась, и оттуда появились двое высоких парней в милицейской форме и еще один маленький лысенький в штатском.
— Именно поэтому здесь находятся представители правоохранительных органов… Прошу свидетельствовать против преступника! — сказал Вешнев.
На секунду взволнованное молчание воцарилось в кабинете.
— Да, он убийца! — звонко произнесла Лиза Дубровинская. — Он и меня хотел убить, ка-ак бросился!..
— Убил-убил, — заверил всех Губкин. — Я при этом был… Прямо в сердце попал. Такой человек погиб, а эта мразь землю топчет…
— Как депутат Государственной Думы и лицо, облеченное доверием народа, ответственно заявляю: убил!
— Я в общем-то этого не видела, но… Он убил, — сказала Марушкина, закрывая лицо руками.
— Он пролил кровь, — жестко, с ненавистью чеканя слова, произнес Воронцов.
Он узнал его — своего мнимого «папашу». Когда же тот успел сотворить столько зла? И как умело маскировался, однако… Но ничего, правосудие разберется в биографии этого типа.
— Вы подтверждаете предъявленное вам обвинение? — повернулся к Парнову Вешнев.
Все замерли.
— Да, но… Я… Он… Он стрелял в меня, — пробормотал Парнов, плохо соображая, что происходит.
— Преступник подтверждает! — торжественно произнес Вешнев. — Майор Костенко, прошу вас.
Маленький лысенький в штатском подошел к Парнову и грозно произнес:
— Руки!
С металлическим лязгом наручники защелкнулись на запястьях.
— Даже не знаю, как благодарить вас, ребята, — начал Костенко, почесывая ухо. — Долго мы не могли его взять… Если бы не вы… Короче, всем — общая благодарность от лица нашего народа и правоохранительных органов. И персонально вам, товарищ Вешнев, за помощь и вообще… Ну что, пошли? — бросил он своим молодцам. — Машина уже прибыла.
Костенко толкнул Парнова в спину:
— Ну что стоишь, шевелись! Пошли!
Дверь, лязгнув ключом, распахнулась. Милиция и пленник ушли.
Марушкина выглянула в окно — возле фонтана стоял желто-синий «уазик» с зарешеченными окнами.
— А как же так? — начала она, растерянно обводя глазами присутствующих. — Ведь он не…
Боковая дверь отворилась, и в кабинете появился бодрый и подтянутый Стеценко. Его плечо еще было в гипсе, но лицо сияло сознанием выполненного долга.
— Иначе бы мы не смогли его упрятать за решетку, Лидия Павловна, — произнес он и добавил уже много тише: — Лида…
— Да, господа… Мы все совершили благородное дело! — подтвердил Вешнев. — Убийца-маньяк много раз уходил от правосудия. Он избег бы наказания и сейчас, если бы не наш маленький трюк… Самым сложным для нас было выбить из него признание в присутствии свидетелей. Хотя пока он сознался только в одном убийстве, но рано или поздно не выдержит и обязательно расскажет об остальных. Все законно — обвинение в покушении на убийство удержит его за решеткой, пока следователи соберут остальные доказательства. А мы все молодцы! Мы выполнили свой гражданский и человеческий долг. Миллионы женщин и детей впервые в эту ночь будут спать спокойно.
— Я, как депутат Государственной Думы и председатель Партии национального единства, выношу благодарность фирме «Нескучный сад» за содействие в поимке опасного преступника, — важно произнес Батырин, вставая и пожимая руку Вешнева. — Кстати, а где же пресса?
— Пресса уже работает, — бодро заверил Слава Воронцов. — Думаю, к воскресенью опубликую большую статью о случившемся.
— Не забудьте, пожалуйста, правильно назвать мою фамилию и должность, — попросил Батырин.
— Ну как отдохнули, Евсей Самойлович? — обратился к нему Вешнев. — Не жалеете о том, что поехали?
— О нет! Все было великолепно, — сказал Батырин. — Я всем коллегам в Думе рассказываю, как убил медведя, когда он напал на нас с Лидией Павловной. Жалко, что у нас с собой не было фотоаппарата!
— Я не забуду эти дни до конца своей жизни! — восторженно сжала руки Марушкина.
— А я не забуду до конца жизни, как вы перевязывали меня, — впервые за все время улыбнулся Стеценко. — Мне было даже приятно…
Марушкина покраснела.
— Минуточку внимания! — звонко объявила Лиза Дубровинская. — Мы с Андреем приглашаем всех на нашу свадьбу!
