Джули печально покачала головой:
– По крайней мере, теперь их родные знают, что с ними случилось.
– Крейгтон боялся, что Пол на тебе женится, вы, возможно, родите ребенка, и тогда он уже не будет дядиным наследником. Если верить Сэнфорду, как только он начал говорить, его эго прорвалось наружу. Адвоката Уиллеров едва не хватил удар, но Крейгтон желал поведать всему миру о том, какой он гениальный. Другими словами, он психопат.
– Роберта хочет посмотреть фильм, по которому он выстраивал свой сценарий с Кэрол Махони. Я дала ей диск с «Исступлением» и сказала, что она может оставить его себе. Эта сцена… – Джули потерла руки, которые вдруг покрылись мурашками, и тихо добавила: – Кэрол Махони обязана тебе жизнью, Дерек.
– Это ты обо всем догадалась, а не я. Если бы ты не вспомнила про «Незнакомцев в поезде»…
– Я бы все еще оставалась у них главной подозреваемой.
– А Кэрол Махони была бы мертва. И Эриэл Уильямс, возможно, тоже. Крейгтон уверяет, что ее убивать не собирался, но мне кажется, что он начал входить во вкус. Значит, обе они тебе тоже обязаны жизнью.
– Ну… – Джули не хотелось считать своей заслугой удачное стечение обстоятельств. – Одно я никак не могу понять, зачем Билли Дьюк решил спрятать в моем доме улики?
– Хочешь, догадаюсь?
– Хочу.
– Крейгтон пытался порвать все ниточки, которые связывали его с Билли. Возможно, и Дьюк хотел сделать то же самое. Он решил, что лучшая виновная – ты.
– Он сбежит, а я останусь. И отвечу за все.
– Именно так.
– Я видела, как Дьюк стрелял в Пола. Он убил его совершенно хладнокровно. Но ведь, по сути, Билли и сам стал жертвой Крейгтона. Он умер ужасной смертью. Я никогда это не забуду.
– Нам многое не удастся забыть.
Они на секунду встретились глазами. Джули первая отвела взгляд. Отвернувшись, она сказала:
– Я слышала новости о Джейсоне Конноре… Ты был прав насчет него.
Об этой истории уже несколько дней писали все газеты. На самом деле убийство в состоянии аффекта совершила двенадцатилетняя сестра Джейсона, которую отчим уже несколько лет принуждал к сексуальной связи. Мать знала, но из страха, а может, из-за безразличия, не вмешивалась. Джейсон подозревал, что с сестрой что-то неладно, но все происходило, когда его не было дома. Признаться брату девочка стыдилась. К тому же она боялась возмездия.
Джейсон вернулся из школы и увидел, что сестра в полном оцепенении сидит на полу с ножом в руке. Рядом лежали тела матери и отчима. Он взял вину на себя, считая, что виноват и заслуживает наказания, поскольку не сумел ее защитить. Когда его арестовали, девочку передали родственникам. Им она и призналась.
– Мне не надо было с тобой спорить насчет него, – сказала Джули. – Прости меня.
– Как правило, мои клиенты виновны, Джули. Некоторые из них вообще подонки, из которых никогда не выйдет ничего путного. Я сражаюсь за них, потому что они имеют право на защиту. Кое-кто богат и влиятелен, но все равно виновен. И они тоже имеют право на защиту. Но иногда, как в случае с Джейсоном, обвиняемый оказывается невиновным, и я могу добиться оправдания. Вот почему я этим занимаюсь. Время от времени случается, что человека обвиняют, а он молчит. Тогда ему особенно нужен кто-то в его углу ринга. Тот, кто поверит и будет бороться за него.
– Я больше никогда не стану просить тебя объяснить мне свои поступки или оправдаться, – Джули глубоко вздохнула. – Ты же давно заслужил того, чтобы я объяснилась.
Митчелл поставил чашку на стол:
– Пол Уиллер был твоим отцом, а не любовником.
Джули посмотрела ему прямо в глаза:
– Мама после окончания средней школы поехала отдыхать к дальним родственникам. Там она и встретила Пола. Им было по семнадцать лет. Море, лунный свет на берегу, легкое вино. Полагаю, все ясно. Через девять месяцев родилась я.
– Уиллер не знал?
– Знал. Мама связалась с ним и сообщила, что беременна. Мой отец, человек, который меня вырастил, долгие годы любил мою мать. Ждал, когда она вырастет, чтобы он мог на ней жениться. Она и ему все рассказала. Он все равно хотел на ней жениться, и она тоже его любила. Пол понял, какие между ними отношения, и отказался от своих родительских прав. Подумал, что так будет лучше для меня. Мой отец очень хотел жениться на моей матери и удочерить меня. Пол предложил финансовую помощь, но и мама, и отец отказались. Он с уважением отнесся к их желанию, но заставил мать поклясться, что, если я когда-нибудь, в любое время, буду в чем-то нуждаться, она пошлет за ним. Мама никогда его ни о чем не просила. Вплоть до того времени, как я попала в беду в Париже.
На плите запищал таймер. Джули встала, надела рукавички и вытащила из духовки тяжелую кастрюлю. Через минуту она продолжила свой рассказ:
– Мама болела и не имела возможности помочь мне решить эти проблемы, поэтому и позвала Пола. С тех пор как они виделись последний раз, прошло много лет, но он приехал сразу. Мама рассказала ему про Генри. То есть рассказала то, что знала. Я кое-что от нее скрывала, не желая, чтобы она обо мне беспокоилась, тем более что во многом была виновата сама. Пол оставил все свои дела и, как говорится, бросился меня спасать.
Дерек внимательно смотрел на Джули:
– О чем ты подумала, когда появился этот миллионер и заявил, что он твой отец?
– Ты полагаешь, я должна была возмутиться? Вы мой отец? И где вы были все эти годы? Но Пол оказался необыкновенно добрым человеком. Он был самого высокого мнения о моей матери – как о юной девушке, так и о женщине, которой она стала. Пол высоко ценил моего отца за его любовь к маме и доброту. Он сказал, что такая бескорыстная, безоговорочная любовь – очень редкое явление, и он, Пол, рад, что я выросла рядом со столь замечательным человеком, который обо мне заботился, – Джули улыбнулась своим воспоминаниям. – Несмотря на то что эти новости потрясли меня до глубины души, я не смогла найти причину, чтобы возненавидеть Пола. Он сразу сказал, что, хотя презирает Генри, причинившего мне столько страданий, счастлив, что благодаря этому человеку у него появилась возможность помочь мне. Пол говорил, что, хотя меня и не было в его жизни, в душе я всегда была где-то близко. Он хотел восполнить потерянное за эти годы. Пол не только собирался помочь мне в тяжелой ситуации, он желал узнать меня ближе, хотел, чтобы у нас сложились отношения, которых мы были все эти годы лишены.
– Но он не признал тебя своей дочерью официально.
– Я ему не разрешила.
– Почему?
– Прежде всего из уважения к папе. И из уважения к памяти жены Пола, Мэри, которую он любил всем сердцем. Я не хотела, чтобы он признал меня, потому что Мэри так и не смогла родить ему детей. Может быть, если бы Мэри была жива или если бы мама не умерла, мы бы приняли другое решение и Пол признал бы меня официально. Но в такой ситуации я думала, будет лучше, если мы не станем никого ставить в известность о характере наших отношений. Пусть люди думают все, что им заблагорассудится.
