Но иногда мне вдруг кажется, что ты просто приснилась мне. Что ты была сказочным сном в жаркий летний полдень… Я просыпаюсь, смотрю за окно, колышется занавеска, а дальше – синева океана и свет. Так много света…
Неужели и это сон?
Все то, что мы пережили здесь вместе.
Безудержный смех. Теплые объятия на ночном пляже.
Солнечные ванны. Мы жаримся рядом на горячем песке.
Или все-таки не сон?
Или сон?
Я теряюсь. Я не знаю, что думать.
Но если все это только приснилось мне – значит, это был самый прекрасный сон в моей жизни!!
Стоит мне закрыть глаза, и твое лицо встает передо мной. Ты улыбаешься. Твоя улыбка неизбежна, как судьба.
Слегка неправильный прикус. Брови полумесяцем. Карие сияющие глаза. Ресницы. Вытянутые на песке ноги, неожиданно сильные руки. Массивное кольцо на безымянном пальце. И твоя потертая кожаная сумка… Вот ты повернулась ко мне боком – я вижу твой тяжелый профиль. Твою прямую, как стрела, спину.
Я помню каждую мелочь.
Я скучаю по тебе.
Каждое мгновение, которое мы провели вместе, значит для меня так много! Они как капли воды – в каждой капле содержится целый мир.
Солнце и вода. Ты показала мне, что каждый день – единственный в нашей жизни и надо успеть сделать как можно больше. Ничего не упустить.
Даже если я просто гуляю вдоль океана.
Наверное – это тоже любовь.
Наверное, я должна тебя поблагодарить…
Я не очень люблю тяжелый рок, хоть он и занимает довольно много места в моей жизни. Эту ночь я потратила на поиски и все-таки отыскала кое-что для тебя среди своих любимых кассет.
Посылаю тебе одну старую добрую песенку.
Спокойной ночи.
Столько всего хочется сказать тебе, но бумага для этого не годится.
Надеюсь на встречу.
Сасэко
В один из тихих, ясных вечеров я обнаружила в нашем ржавом почтовом ящике большой конверт. Он пришел с Сайпана.
В конверт было вложено чудное письмо и аудио-кассета.
Когда я вскрыла конверт, на меня вдруг пахнуло солнцем. Вкусный аромат прогретого жаркими солнечными лучами помещения вызвал во мне рой сладких воспоминаний. У меня защемило сердце.
Я включила магнитофон, и комнату наполнила чудесная мелодия.
Это была песня о том, что…
ты так далеко и так близко
я все время чувствую твой взгляд
я посылаю тебе свой сон
и семь дней мои слова будут лететь по небу
с этого далекого берега я зову тебя
зову тебя, посылаю тебе свою любовь
с дальнего востока
свое сердце, у которого выросли крылья
Время замедлило свои шаги, остановилось, развернулось и, подхватив меня, с бешеной скоростью понеслось куда – то… в тот вечер, на тот остров, к океану… Весь мир пропитался нежным голосом Сасэко, мягкими, словно светящимися движениями ее изящного тела и этой восхитительной песней.
Весь мир уходил под воду…
Какое счастье, что я живу. Божья милость. Благодатный сияющий дождь.
Это уже было, и это еще будет.
Я точно знаю.
Но не потому, что память подсказывает мне. И не потому, что я умею читать будущее.
Счастье жизни – это сон, который снится моим генам, моим хромосомам.
Кажется, как-то так.
Это сияние, его так много вокруг, однако оно недосягаемо. Очень редко кому удается к нему прикоснуться.
Но иногда я чувствую, как оно обволакивает меня.
Слева и справа. Тогда и сейчас. Как текущая влага, которая все прибывает. Сладкий неисчерпаемый кислородный поток – ты пьешь и пьешь, а его становится только больше.
Как святой старец из легенды, поднявшийся на небо и собравший небесные алмазы, я шла по земле и собирала земные чудеса. И в этом состоит мой талант.
Ну что ж, оказывается, в падении с каменной лестницы есть свои плюсы.
Я заявляю об этом во всеуслышание!
НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТСЯ
– Знаешь, теперь я иногда вспоминаю то время, когда я был немного странным…
Несколько дней назад мы с братом мирно ужинали на кухне. Мама ушла на свидание, и дома никого, кроме нас, не было. После того как приготовленный мною удон[40]был благополучно съеден, я заварила нам по чашке чая и поставила на стол большую тарелку с картофельными чипсами.
Мы с братом уже довольно давно не говорили по душам, но тут он вдруг сам начал:
– Помнишь, как мы ездили с тобой в Кочи и на Сайпан? Это было здорово! Мне кажется, что тогда я был по-настоящему счастливым.
– Ну вот. Начинается! Сейчас, значит, ты несчастный, а тогда, значит, был счастливым. То-то мы все из-за тебя тут измучились, – возмутилась я, хотя, в общем – то, понимала, что он имеет в виду. И даже отчасти была готова с ним согласиться.
Вспоминая то время, я и сама каждый раз удивляюсь обилию драматических событий, в которых мы тогда принимали непосредственное участие. Время текло невероятно быстро, но в этом течении не чувствовалось спешки. Люди, с которыми мы тогда познакомились, места, в которых побывали, – все это было не случайно, как я сейчас понимаю. Наверное, этот период можно считать одним из поворотных моментов в моей жизни. Этакая запоздавшая (в моем случае, а для моего брата явно поторопившаяся наступить) юность.
– Но я и правда так считаю. Каждый день что-то происходило. Время было таким плотным, – сказал брат извиняющимся тоном.
– Ну хорошо, а что теперь? Как жизнь молодая?
Ёшио уже закончил начальную школу и теперь учился в средней. Еще в седьмом классе[41]– и это стало для всех нас полной неожиданностью – он вдруг увлекся бейсболом. Довольно скоро его взяли в школьную команду, и теперь большая часть энергии, по-видимому, уходила на занятия в секции. Так что его суперспособности потихоньку ослабевали. Впрочем, это могло быть связано и с его физическим развитием или еще с чем-нибудь, например, с половым созреванием.
Врат здорово вырос. Благодаря бейсболу и легкой атлетике мышцы его налились силой, и теперь его вполне можно было сфотографировать для обложки журнала «Здоровье». Такой славный парень, у которого все в полном порядке. Мне даже смешно, когда я думаю о том, как просто на самом деле устроены человеческие тела. Другое дело – душа. Если она вдруг начинает жить отдельно от тела, метаться, искать чего – то, то для человека наступают нелегкие времена. Вдруг обнаруживается зазор между нашей плотью и нашим духом. Зазор этот растет, превращаясь в пропасть, наполненную вечной темнотой, страшнее и прекраснее которой нет ничего на свете. И даже если человеку удастся познать эту темноту, это вовсе не значит, что он станет от этого счастливее. Но с другой стороны, несчастнее он точно не станет… Это я знаю наверняка.
