— Кара! — крикнул он. — Заклинаю тебя тем, что ты приняла от меня! Свойствами, закованными в этот браслет, я повелеваю тебе сделать выбор! Ведь ими ты тоже связана…
Элоф распростерся на каменном полу; каждая мышца его тела была сведена мучительной судорогой, а над ним склонилась маска хищной птицы. Он с трудом втянул воздух в легкие.
— Но в этих узах… заключена лишь свобода. Кара, ты поклялась своей жизнью — так будь собой! Будь свободной! И, если ты когда-нибудь любила меня, помоги нам! Им знакомо чувство страха: они боятся нас! Они скрытно привели нас сюда… поэтому ты можешь сорвать их планы. Сделай то, чего они боятся! Подними горожан! Призови…
Рука с копьем метнулась вперед. Удар был нанесен.
Элоф что-то крикнул и забился в своих оковах, когда лезвие обожгло холодом его шею и скользнуло вниз. Камера озарилась вспышкой белого огня; он ощутил гибельную силу удара, но сама эта сила как будто рикошетом ударила по Каре. Ее голова резко откинулась назад, спина выгнулась дугой. Каменная стена за спиной Элофа с треском раскрошилась, туго натянутые цепи лопнули и с лязгом разлетелись в стороны. Его руки были свободны.
Кара издала жуткий пронзительный вопль, похожий на крик раненого сокола. Огромные крылья плеснули раз, другой, открытая ставня разлетелась в щепки, а затем внезапно наступила тишина. Элоф упал лицом в пыль.
Голос звал его, проникая в неведомые глубины. Он медленно, с трудом плыл вверх, пытаясь понять и ответить. Усилие было почти чрезмерным для него; хотелось закрыть глаза и отдохнуть. Но потом рука прикоснулась к его плечу, и он внезапно очнулся. Над ним склонился привратник; глаза старика были широко распахнуты, седые волосы растрепаны, словно от сильного ветра.
— Сир, что случилось? Что здесь произошло?
Элоф покачал головой, не в состоянии ответить, потом огляделся по сторонам, охваченный мгновенным приступом паники. Его друзья, по-прежнему в оковах, сидели у стены, их лица были бледными от потрясения, но живыми и осмысленными.
— Оно приходило к вам, сир? Весь город взбудоражен!
— Что приходило? — резко спросил Керморван.
— Я… я не знаю. Призрак или видение, кто знает? Ужасное существо, перелетающее с крыши на крышу. В кольчуге, с обнаженными ногами, стройное, как юная девушка, но похожее на птицу. И кричит, поет…
— Похожее на птицу? Ты имеешь в виду ее шлем и плащ из птичьих перьев?
Привратник покачал головой.
— Нет, это не плащ… Ее видели по всему городу: она являлась на одной крыше, потом исчезала и возникала на другой. И каждый раз, сир, каждый раз все более дикая и неистовая, все больше похожая на птицу! Как она кричала, стонала! А потом слова — песнопение, призыв, предупреждение… О тех, кто пришел, чтобы освободить нас, о молодом лорде, которого хотят тайно убить… О том, что мы должны освободить пленников и сами освободиться от рабства! Я сразу же подумал про вас и под шумок вернулся сюда… — Внезапно он замолчал и поднял руку. — Слушайте! Вы слышите?
Они действительно услышали слабые отзвуки пронзительного напева, призывного клича, звеневшего над городом. Хотя расстояние заглушало слова, от этих звуков волосы зашевелились у них на головах, а сердца забились быстрее. А когда пение умолкло, послышался другой звук, напоминавший шум прибоя, однако на самом деле то было хлопанье ставен и стук дверей, перекличка голосов и топот бегущих ног. Время от времени на общем фоне возникали первые признаки мятежа: гневные выкрики, вопли раненых и тонкий звон оружия. Старик болезненно поморщился.
— Она поднимает на ноги всю округу — мужчин, женщин и детей! Эти людоеды порубят их на куски! Добрые сиры, леди, нам нужно что-то делать! Тот, о котором она говорила, находится среди вас?
— Мы должны освободиться! — воскликнул Керморван. — Элоф, она разбила твои цепи…
— Да, но мои ноги по-прежнему скованы, — отозвался Элоф.
— Возьмите, сир! — Старик протянул крепкий стальной прут. — Я не смог найти ничего лучше. В моих руках уже нет силы, но вы…
Элоф схватил прут, просунул его между последним звеном цепи и скобой и резко потянул на себя.. Прут задрожал от напряжения, скоба выгнулась, а затем прут и цепь с треском разлетелись, и Элоф откатился от стены. Он взял более длинный обломок прута, но не смог разомкнуть тяжелое железное кольцо, скреплявшее оковы Керморвана.
— Твой молот! — прохрипел Рок. — Твои инструменты.
— Они забрали их вместе с мечами и заплечными мешками.
— Два больших меча, сир? И мешки из зеленой кожи? Они лежат в караульной комнате над лестницей, сир. Я мог бы… если отвлечь охранников, то я мог бы… — Голос старика дрогнул.
— Покажи! — отрывисто бросил Элоф.
Они выглянули за дверь. Коридор был пуст, но сверху доносился звук голосов и хлопанье дверей. Сделав старику знак держаться позади, Элоф стал подниматься по лестнице, стараясь как можно меньше шуметь и придерживая концы звякающей цепи, все еще свисавшей с его наручников. Он не боялся; недавний момент безумия и сокрушительный удар копья как будто лишили его способности испытывать страх. Он двигался как во сне, но сосредоточенно и уверенно, словно дикий зверь, выслеживающий добычу.
Дверь на верхней площадке лестницы была открыта, а рядом с ней виднелись силуэты двоих эквешцев, вглядывавшихся в беспокойную темноту ночи. Старик прикоснулся к руке Элофа и указал на освещенный факелами арочный проход, ведущий в караульное помещение. Тот кивнул, неловко повернулся, и один из наручников царапнул по камню. Эквешцы мгновенно обернулись, но Элоф уже бросился к ним. Ближайший стражник поднял копье и тут же упал, сраженный ударом в лицо. Другой отскочил в сторону и вытащил длинный кинжал. Элоф хлестнул цепью наотмашь, тот пригнулся, но на возвратном движении цепь перекрутилась вокруг его горла, и он тоже рухнул на пол. Элоф успел подхватить копье, когда в караульную вбежал третий стражник. Маленький круглый щит, прикрепленный к его руке, с легкостью отразил неуклюжий выпад Элофа, однако эквешский воин, уже замахнувшийся для удара, при этом потерял равновесие и протопал мимо; в следующее мгновение широкий наконечник копья вонзился ему в спину. Но первый стражник уже был на ногах и обнажил короткий широкий меч, а Элоф никак не мог высвободить копье. Тогда он оставил свои попытки и начал собирать в руку длинный конец цепи. Внезапно эквешец дернулся всем телом, захрипел и тяжело осел на пол, захлебываясь собственной кровью. За его спиной стоял старик с длинным кинжалом в руке.
— Здесь только эти трое, — сообщил он. — Остальные где-то снаружи. Скорее!
Элоф захлопнул наружную дверь. Ключа не было, но он накинул тяжелый засов и огляделся по сторонам.
Ему не пришлось долго искать. В нескольких шагах поодаль лежал Гортауэр, небрежно оставленный на столе, и другое оружие, а также их драгоценные заплечные мешки, на первый взгляд нетронутые.
— Надеюсь, их вожди еще не успели ознакомиться с содержимым, — пробормотал Элоф, передавая мешки старику, согнувшемуся под их тяжестью. — Мне понадобятся обе руки!
