прикладываясь к оплетенной шнуром королевской фляге, играть со Штирлицем и наблюдать за людьми, которые делают немудреную работу — чинят его дом. И как это замечательно — целых три дня безделья, когда позади работа и впереди работа. А еще он вдруг подумал, что в одном каменотес прав — дом не дом, если у твоего очага не хлопочут добрые, работящие женские руки.
К Рику подошел потрепанный старик и деревянно поклонился, слегка напомнив Рику отчего-то дворец Аланай:
— Я имею честь видеть нового владельца Шангу-Дуум?
— Да, а что такое? — приподнял бровь Рик, — Это я, Рик Хаш.
Старик снова поклонился, уже ниже. С достоинством выпрямился.
— Позвольте представиться. Я — Хвалл из рода Драг-Шангу. Мои предки почти десять поколений были мажордомами этого замка, пока род Шангу-Дуум не пресекся. Было бы мудро собрать потомков тех, кто имел честь служить в замке. Вы не найдете себе лучше и преданнее старых, потомственных слуг.
Рик посмотрел на оборванного старика — горца, исполненного достоинства. И вспомнил такого похожего на него, разве что помоложе да лучше одетого дворецкого Дэвида Эдвина Ли — сухопарого и серьезного Джеймса Вильгельма Стюарта. Рик поднялся на ноги, улыбнулся и подал старику руку, которую пожали с трепетом и благоговением к древнему обычаю. Старик склонил голову. Рик положил на тощее плечо свободную руку и сказал от всей души:
— Я ждал вас. Добро пожаловать домой, мой добрый слуга. Распоряжайтесь же, но не наступите на этого грозного зверя. Мы восстановим наш замок, и я приведу в него красавицу жену.
— Да, мой лорд. Простите, что я задержался, спеша на ваш зов, — слегка улыбнулся ему старик.
— Пустяки, — сказал Рик и снова уселся, наблюдая уже за тем, как рабочие, прервавшие было свои занятия, низко кланяются оборванному старику, придирчиво осматривающему разрушения.
До него донеслось:
— Говорил я тебе, Ноб, правильный хозяин у замка! Старого Хвалла взял — значит, понимает. И встретил правильно, по-старинному, видел? Теперь старик тут уж порядок наведет, теперь точно все будет как надо.
— Да я что, против? Поживем — увидим, — буркнул напарник.
Рик прикрыл веки, и перед внутренним взором возникли сияющие глаза Ди, когда он сказал ей: «Прости меня, если можешь, и… будь рядом, если хочешь»…
«Отныне — и навсегда!» — прошептала она, прижимаясь к нему.
КОНЕЦ.
(Камчатка, 1998 г.)
