не я. Глядя на Хизер, вы можете сказать, что быть стервами — это у нас в крови. — Но я думаю Аарон и Бернадетт должны быть вместе.
Она опустила взгляд на Эшли, которая, на удивление, решила, что сегодня тот день, когда она больше не боится меня.
Должно быть я вправду уже часть семьи.
— Я сводила Берни и Каллума, — сказала она, и он фыркнул позади меня, сидя на краю прилавка и стуча каблуками по нижним шкафчикам.
— Получается, два голоса — за меня, один — за Каллума, и по нулям каждому из вас — придурков, — пояснил Аарон, указывая на Оскара, Хаэля и Вика. — Я это приму.
— Устами младенцев, — пробормотала я, беря черную вуаль, которую я разложила на стойке, и заправляю часть гребня в волосы. Она падает мне на лицо, словно я иду на похороны. Фу. Я снимаю ее и бросаю через островок, решая, чтобы лицо было открытым. Вообще-то я хотела видеть лицо Вика, когда выхожу за него замуж, не скрываться за сеткой, когда я иду к алтарю.
— Да, ну что ж, из уст твоего босса, ты выйдешь за меня, несмотря на то, с кем они «представляли», — прорычал Вик, выхватывая яблоко, и сбивает девочек с ног, когда они бегут вверх по лестнице. Они не видели, как он это сделал, но, честно говоря, это было чертовски смешно. — Готова к завтра?
Я кивнула.
Потому что свадьба не сложная часть, готова поспорить, что зал суда — да.
После школы мы встречаемся с Памелой, чтобы она могла подписать бумаги на разрешение на брак.
Я лучше сделаю себе клизму с аккумуляторной кислотой.
— Не совсем, — ответила я, потому что из всех людей в списке Памела была самой весомой.
Найл, бесспорно, самый ненавистный…но Пэм? Она должна была быть моей мамой. Нет больше предательства, чем это.
— Очень плохо, — сказал Вик, откусывая от яблока. — Потому что это случится, вне зависимости нравится ли это твоей суке-матери или нет, — он замолчал, чтобы посмотреть на фрукт в его руке, словно Белоснежка, отравленная яблоком или еще что. — Ради ее же блага, надеюсь она станет сотрудничать. Она не захочет увидеть степень моей вспыльчивости, если не станет.
Глава 23
Я буквально трясусь, пока стою в зале суда в сексуальном белом платье, которое Хавок взяли для меня из трейлера Билли Картер. Когда я надела его после школы и посмотрела в зеркало, то не узнала себя.
Для справка: в хорошем смысле не узнала себя.
Я не выглядела на семнадцать. Платье облегает мои изгибы, а спина опускается ниже, демонстрируя бледную дугу позвоночника и то немногое, что осталось от меня без чернил. Кончики моих волос покрашены в розовый, и светлые волны падают на мои плечи.
Честно говоря, я давно уже не выгляжу на свой возраст. Боль, потеря и насилие проникают в ваши глаза. Они меняют человека. Если бы кто-то посмотрел на меня, то увидел бы в изумруде моих глаз, что я — старая душа.
Сегодня мой макияж, мое тело и мои татуировки, рассказывающие другую историю.
— Военные ботинки и вправду ужасное решение, — сказал Оскар, проверяя время на своем iPad и сильно хмурясь.
Памела опаздывает, и ему это не нравится. Жаль говорить ему, что она в своей чертовой жизни ни разу не появляется во время. Мы долго можем ждать.
— Завались, Оскар Монток, — огрызнулась я, дрожа, мои зубы скрежетали из-за мороза поздней осени. — Ты когда-нибудь стоял на каблуках на цементе? Это болезненно. Я не собиралась бродить в них по зданию суда.
Оскар лишь сжал свои губы и сделал вид, что его не волнует сказанное мной. Моим аргументом на это было бы… почему ты трахал меня без презерватива во время месячных? То есть, ну брось, чувак. Он не может больше дурить меня. Он буквально в смятении из-за того, что любит меня. Он что, думал, я просто забуду, что случилось?
— Думаю это не подходящее время предложить тебе противозачаточные таблетки, которые мы украли? — спросил он таким образом, что я знала, что он специально раздражает меня. — Хотя они тебе определенно понадобятся в медовом месяце.
— Как только это кончится, — сказала я, указывая на него букетом белых роз в моей руке, — Я выбью из тебя все споли, тебе понятно?
— Значит тебе не нужны таблетки? — спросил Оскар, поднимая голову, чтобы взглянуть на меня.
Что-то, что он сказал в ту ночь, когда мы пошли за Дональдом, случайно всплывает в моей голове, и я чувствую, как мои щеки вспыхивают от жара. «Я мастер завязывания узлов». Так ли? Мне было бы любопытно узнать.
— Я возьму их, — огрызнулась я и Вик рассмеялся.
— Или нет, — сказал он, пожав плечами.
Я проигнорировала его, что вообще-то довольно сложно, когда на нем смокинг, который он купил для свадьбы. Поскольку сегодня все было более буднично, он не стал надевать розовый галстук, который я выбрала.
Розовы, конечно, для Пенелопы.
Единственная причина, по которой мы все вырядились, была в том, что получения разрешения — важная часть. После этого останется только поставить подпись, дату и отправить это дерьмо по почте в субботу. Остальное в этой операции всего лишь ради шоу.
К тому же, я знаю, что это разозлит Памелу. Она узнает платье, как и дизайнера, определит ценность кольца на моей руке, поймет, что я прошла через нее и ее дерьмо.
— Вот она, — сказал Хаэль, показывая на блондинку с изгибами в коротком, красном платье на другой стороне улицы.
Хах.
Вот она Памела, пытается затмить меня даже в такой день, как этот.
Она заметила парней Хавок до того, как перешла улицу. Не удивительно. Нужно быть слепым, глухим и тупым, чтобы не заметить этих придурков. Не только потому, что они красивые, но потому, что они покрыты татуировками и смотрят на весь мир, словно находятся на грани того, чтобы взять его под контроль.
— Бернадетт, — сказала Памела, когда она остановилась у ступенек в
