вложены деньги и записка с адресом. Посмотрев воспаленными глазами на адрес, на купюры, торчащие из моего паспорта, решительно прошла в комнату, швырнув чужой телефон в его спящего обладателя.
Я перерыла чужую сумку, нашла там визитку нотариуса, несколько визиток каких-то фирм, ключи от машины, чеки, паспорт, портмоне и блокнот. Я пролистала блокнот, глядя на размашистые пометки. Ложь. У нас абсолютно разный почерк. Я скребу, как курица перебитой лапой, нанизывая гирлянду букв – бусинок, а здесь почерк, что называется, «от души».
Размашистый, слегка витиеватый, при этом чертовски неразборчивый. Первый шаг к карьере врача был сделан. В блокноте лежала маленькая фотография немолодой женщины, бережно вложенная между страниц.
В тот момент, когда я листала блокнот, она вылетела и упала на пол. Я подняла ее, взглянув в глаза незнакомке, а потом бережно положила ее обратно. Феникс видел записку на столе. Скорее всего, он меня и притащил домой. Но это писал не он. Сомневаюсь, что он стал бы заморачиваться с почерками.
Я замахнулась, прикусив губу от бессильной ярости и глядя воспаленными глазами на обманщика. А потом от всей души отвесила ему звонкую пощечину.
Странно, но на моих пальцах кровь. На щеке Феникса открылась рана, из которой ему на шею и на подушку потекли красные струйки. Я откинула одеяло и увидела ожоги на его руках. Вторая рана появилась на плече, орошая мою постель свежей порцией крови.
Еще одна царапина. Нет, нет, нет… Никому не трогать его! Он мой. Я имею полное моральное право уничтожить его на месте. Задушить…
Я легла рядом, отвернулась от него и попыталась уснуть. Я считала не овечек, а патроны, которые потратила на отстрел тупой живности, мешающей мне уснуть.
Пару патронов я приберегла для соседей. Звук нарастал, вещая о том, что, помимо смартфонов, за каждым из нас охотятся шпионы – телепаты.
Я пыталась закрыть уши, но подробности складывания шапочки из фольги никак не способствовали быстрому засыпанию. Натянув халат, вдев ноги в тапки, озверев до крайности, я вышла на лестничную клетку. Не знаю, как на счет защиты от телепатов, но от удара по голове шапочка из фольги не спасет.
Я поднялась по лестнице, чуть не потеряв тапок, чтобы зажать старую светлую кнопку звонка так, словно я выдавливаю гнойный прыщ.
За дверью послышалось шевеление. «Кто-там?» – глазок на секунду померк.
– Соседи, – отрезала я, вдавливая кнопку.
– Чего надо? – вопросил меня мужской голос, под аккомпанемент замочного щелчка.
– Вы потише сделать можете? – спросила я, глядя не самым добрым взглядом на небритого соседа в рубашке, доставшейся ему по наследству от какого-то пенсионера. – Я СКАЗАЛА, ЕСЛИ ВЫ СЕЙЧАС НЕ ЗАТКНЕТЕ СВОЮ ШАРМАНКУ, ПЕНЯЙТЕ НА СЕБЯ!!!
– Рот закрой! – возмутилась подоспевшая соседка, глядя на меня мятым лицом. – Ишь разоралась!
Я молча подошла к щитку, который обзавелся внушительным амбарным замком. Понятно. Этот номер уже не пройдет.
– Хорошо, вы сами напросились! – рявкнула я, спускаясь в свою квартиру и закрывая дверь. Содержимое моего мусорного ведра тут же полетело вниз на соседскую машину, припаркованную прямо на газоне под нашими окнами. Сработала сигнализация. Через пять минут в дверь раздался стук.
– Ты что? Охренела? – возмутился сосед.
– Сначала мусор, потом кирпич сорвется с моего старого балкона. Я ясно выразилась? Уберешь машину подальше, найдешь с пробитыми колесами! Как только я услышу, что громкость нарастает, я вспорю тебе колеса! – злобно рявкнула я, захлопывая дверь. – А еще у меня есть банка с краской! Я буду очень изобретательна. И никто ничего не докажет!
Громкость была убавлена, а я, отдышавшись, оперлась о стену спиной. И тут меня что-то дернуло за плечо, причем так, что стало очень больно! И не просто больно, а дьявольски больно! Сквозь халат проступила кровь. Я сначала не поверила, но …
Передо мной появилась огромная тварь, глядя на меня желтыми глазами. Пасть была окровавлена и явно неспроста…
– Бивать… Всех бивать… – прохрипела тварь, готовясь добить меня. – И тебя бивать… И его бивать…
Из складок платья выпал камень, который я тут же схватила. Струя воды брызнула в морду твари, которая отшатнулась от меня, пока я пыталась освободиться от веревок. ООО «Твари» – отличные союзники!
Я дернулась в сторону, пытаясь порвать веревку. Кровь на руках, но я пытаюсь вылезти, пока гадина не пришла в себя. Кора осыпалась, веревка цеплялась за лицо и волосы. Есть! Я вскочила на ноги и бросилась бежать в сторону города. Никогда в жизни я не бежала так… Внезапно что-то дернуло меня назад, заставив упасть… Оставив клок одежды в зубах твари, я вбежала в город, оглядываясь и задыхаясь.
Город умер. На земле валялись тела, ветер поднимал пепел, а по брусчатке стелились алые ленты крови. Неподалеку лежала, страшно хрипя, другая огромная тварь, из которой торчал кинжал. Я вытащила окровавленный кинжал из раны, сжала его скользкую рукоять. Загнанная в угол по лабиринтам города, план которого не удосужилась выучить, едва успела увернуться от молниеносного броска черной тени…
– Иди нафиг! – отчаянно заорала я, выставляя вперед оружие. Дальше плохо помню. Помню, как все стихло, а тяжесть чувствовалась не только на сердце, но и на теле.
Выбравшись из-под тяжести, я посмотрела на свою руку и поняла, что рука пока на месте. Кровь, много крови. Под животным растекалась огромная темная лужа. Кто это сделал? Сердце внезапно дрогнуло от страха. Кто? Никого здесь нет… Я попыталась вытереть лицо, но в правой руке мертвой хваткой был зажат окровавленный кинжал. Претензии по договору принимаются в письменном виде. Желательно, кровью....
Прокушенное плечо горело адским пламенем, но я терпела боль. Я сжала сережку и прохрипела, задыхаясь от боли и ужаса: «Нас предали!». Надеюсь, что сработает.
– Рыжик? – услышала я изумленный шепот, пока чувствовала сухость во рту и озноб.
– Слушай… – я сглотнула, понимая, что мне дурно. – Нас… предали… Не дове…
– Рыжик! Ты где? – прошептал Феникс, так, словно ничего не случилось.
– В городе… – прошептала я, мучительно сглатывая и опускаясь на землю. – Нас предали… Не верь им…
Я все еще лежала на спине, глядя в черное небо, судорожно ловя воздух. Внутри меня все горело, полыхало, сменяясь ознобом. На глаза наползал туман…
– Прощай… – прошептал мой срывающийся голос, чувствуя, как меня несет по невидимому течению. – Прощай…
– Рыжик! – услышала я сквозь ватное облако.
– Прощай… – едва слышно прошептала я. – Ты меня обманул… Я не… Не надо было…
Даже не знаю, что дальше говорить. Все мысли перепутались. Какая короткая и бесславная битва! У меня с уголка глаза стекла слеза. Я ведь не умею сражаться… Мне хотелось сказать что-то важное, но я не могла понять, что сейчас важно… Мне кажется, что я сказала все, что могла…
– Рыжик, где ты? – прошептал голос. – Не надо молчать… Я прошу тебя…
– Я нигде… –
