— Нас связывает одна вещь, мистер Шилд, цепочка, которая ведет от убийства моего сына к остальным, — это банк Уэйвенху. Во время последней войны банк вел весьма активную деятельность в Канаде. Мистер Франт курировал все операции год или два, до тысяча восемьсот четырнадцатого года. В военное время всегда можно заработать, если не боишься рисковать. Один из поставщиков оказался в затруднительном положении, и банк пришел ему на выручку, выставив определенный счет за свою помощь. В итоге компания перешла в руки банка, и мистер Франт взял руководство на себя. Насколько я знаю, изначально компания подписала контракт на поставку кормов для лошадей конной артиллерии, но банк Уэйвенху значительно расширит область деятельности. Они неплохо заработали. Но тут жажда наживы пересилила деловую хватку мистера Франта и его патриотические чувства. С армией тогда были связаны всякие типы, и некоторые не возражали против личного обогащения, особенно если для этого нужно было просто закрывать глаза на происходящее. Но что тут такого, в конце концов? Они не считали простых солдат жертвами, они считали их некой безликой массой, такой абстрактной и далекой, как Военное министерство, правительство или король Георг. Они убеждали себя, что это не кража, а законный приработок их компании, и все вокруг делают то же самое, просто об этом не принято говорить вслух. Поэтому расписывались за товары, которых не получали, или принимали брак, или ухитрялись потерять все необходимые бумаги, а это значило, что в распоряжении поставщика оставались излишки, и зачастую — это мне доподлинно известно — мистер Франт находил покупателей по ту сторону границы, в Соединенных Штатах.
— Но это же государственная измена, — заметил я.
— У корысти нет национальности, — ответил Ноак. — Корысть живет по своим собственным принципам. Насколько я понимаю, как только мистер Франт нашел канал сбыта, связавший Британскую Северную Америку и Штаты, он обнаружил, что можно продавать не только товары, но и информацию. Информация оставляет меньше следов и приносит больше денег.
— У вас имеются доказательства?
— Я знаю, что разведывательные данные в Штаты передавались именно так, и на сто процентов уверен, что мистер Франт приложил к этому руку, — внезапно мистер Ноак замолчал, повернулся и протянул руку Хармвеллу. — Знаете ли вы, что Хармвелл поступил на службу в Сорок первую армию как раз в тот момент, когда туда перевели моего сына? Это было в самом начале войны, в тысяча восемьсот двенадцатом году. Расскажите мистеру Шилду все, что вы видели, Хармвелл.
Хармвелл вышел из тени.
— Лейтенант Сондерс оказал честь, открывшись мне, — начал он зычным голосом, словно давал показания в суде, его бас стер воспоминания о писклявом шепоте Ноака. — Он считал, что начальник снабжения полка виновен в присвоении денег по сговору с поставщиком. За два дня до смерти шестого мая тысяча восемьсот четырнадцатого года, лейтенант взял меня в качестве свидетеля на встречу начальника снабжения и какого-то джентльмена, проходившую в кофейне. Я не знал тогда имени джентльмена, зато видел его лицо.
— Понимаете?! — воскликнул Ноак. — Вот вам и возможное доказательство. Впоследствии Хармвелл узнал в Генри Франте того человека, с которым встречался начальник снабжения. Вы, кстати, присутствовали при опознании. Помните, мы приехали из Ливерпуля и явились с визитом на площадь Рассела, а вы прибыли забрать сына Франта в школу?
— Но вы можете доказать, что мистер Франт участвовал в мошенничестве? — спросил я.
— Мой сын был уверен в этом, — сказал Ноак, — и поделился своими соображениями с Хармвеллом.
Я бы мог отметить, что от слухов до доказательств далеко, но вместо этого сказал:
— Но мистер Франт был рад вашему визиту. Мне показалось, вы почетный гость в его доме.
— А почему бы и нет? Он же не знал, что я как-то связан с лейтенантом Сондерсом, и не догадывался об истинных целях моего визита. Наш общий приятель написал Франту и порекомендовал встретиться со мною. Франт знал меня как богатого американца, который желает инвестировать свои деньги и водит дружбу с полезными людьми. Мне стоило немалых трудов стать желанным гостем.
— Когда вы послали Франту свою карточку, то написали на обратной стороне имя Карсуолла.
Ноак нахмурился:
— А у вас острое зрение. Это должно было убедить Франта принять меня без промедления. Прохладные отношения между ними общеизвестны, и я сказал, что хочу посоветоваться по поводу того, как выбить старый долг из мистера Карсуолла. Человек склонен благосклонно относиться к другому, если у них общий враг. Я всегда находил, что этот принцип действует безотказно. И должен признаться, Хармвелл тут же узнал мистера Франта.
— Но это не является доказательством вины Франта.
— Разумеется, нет, — сказал Ноак. — Не буду ходить вокруг да около, мистер Шилд. Я думаю, что моего сына убили по приказу мистера Франта, поскольку он грозился раскрыть общественности сомнительные схемы обогащения. Но я не могу доказать это.
— Уверен, если бы вы обратились к властям…
— С чем? С нелепым обвинением, которое опирается только на слова какого-то негра? Хармвелл порядочный человек но… уверен, продолжать нет необходимости, вы и так все понимаете. И не забывайте о том, что я гражданин Соединенных Штатов. Поверьте, я уже пытался разобраться с этим делом общепринятыми способами, и потерпел неудачу.
Ну, не совсем уж неудачу, подумал я, ведь благодаря Ноаку по Сити поползли слухи, которые дошли до мистера Роуселла.
— Однако есть и другие методы, — Ноак поймал мой удивленный взгляд и продолжил: — Всегда в рамках закона, мистер Шилд. Опускаться до уровня этих мерзавцев ниже моего достоинства. Короче говоря, я был совершенно уверен в том, что мистер Франт повинен в смерти моего сына, но никак не мог доказать это. Однако, наведя справки о нем самом и его делах в Англии, выяснил, что это не единственное уязвимое место, и можно предать его правосудию за прочие преступления. Более того, мне захотелось приехать сюда по иной причине, а именно — установить, действовал ли мистер Франт в Канаде самостоятельно или по указке более могущественного патрона.
Перед моими глазами промелькнула картина несчастий, вызванных крахом банка Уэйвенху в конце прошлого года.
— Должен ли я понимать, что ваши действия послужили причиной разорения банка и всех его вкладчиков, и вы тем самым отомстили мистеру Франту?
— О нет, мои действия вовсе не были причиной банкротства, сэр, — резко возразил мистер Ноак. — Совершенно ошибочное мнение. Банкротство стало неизбежным, как только мистер Карсуолл изъял свой капитал, а мистер Франт принял на себя руководство. Я лишь ускорил процесс и убедился, что мистер Франт окажется виновным в крахе банка, и тогда всплывут его хищения.
— Вы выкупили векселя по заниженной цене и предъявили их к уплате.
— Оказывается, вы удивительно хорошо осведомлены. Да, я использовал и другие тактические приемы. Например, я убедил мистера Франта, что обдумываю вложение в Английский банк, мы как раз обсуждали этот вопрос в тот вечер, когда скончался мистер Уэйвенху. Я тогда получил очень ценную информацию. Когда мало знаешь, главное — попасть в точку. Банк в этом смысле похож на аэростат, который держит в воздухе горячий воздух общественного доверия, и если проколоть его, то вся конструкция рухнет на землю.
