— Подожди, я еще только постигаю науку быть женой, — поощренная поцелуем, нарисовала Нина картину будущего.
Влюбленные наслаждались каждой минутой близости, выстраивая воздушные замки и заглядывая вперед настолько, насколько позволяла им бурная фантазия. Но они еще не знали, что в ближайшее время их ждут непредвиденные события, которые последуют одно за другим, внося свои коррективы и нарушая дальнейшие жизненные планы.
В это воскресное утро они сидели на кухне втроем за завтраком, когда в окно постучал соседский мальчишка лет тринадцати.
— Чего тебе? — вышла к нему Наталья Михайловна. — Поесть не даешь спокойно! Мать, что ли, прислала?
— А у дяденьки, который к вам приехал, как фамилия? — спросил сорванец.
— Груздев, — ответила сбитая с толку хозяйка. — А тебе зачем?
— Там, в начале села, — показал он рукой, — иномарка застряла, — и без того еще больше запутал удивленную женщину.
— Какая еще иномарка? — недоумевала она.
— Я не разбираюсь в иностранных моделях, — понял по-своему мальчишка. — Но большая такая, красивая, со значком буквы «М», только в перевернутом виде.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Они к Груздеву приехали, а один сказал, что он американец. Но я не поверил. Врет, наверное, говорит-то по-русски.
— Не уходи, покажешь.
Наталья Михайловна пожала плечами и скрылась в сенях, а через минуту уже выскочил Василий, накидывая на ходу полушубок.
Весна вступала в свои права. Ночью еще держались заморозки, но днем припекало солнце и снег быстро таял, образуя огромные лужи. В одной из таких луж и застрял «фольксваген».
— Фред? — удивился Василий, узнав адвоката Миронова, который пытался вытолкнуть застрявший автомобиль. Водитель же неумело давил на газ, забрызгивая американца грязью.
— Добрый день, Василий Николаевич! — уважительно приветствовал Груздева Прокейн. — Отойдите в сторону, а то испачкаетесь.
За те несколько встреч, которые у них были, парню казалось, что у них сложились нормальные отношения. И когда Фред заговорил с ним на «вы», его это несколько удивило. Да и само появление здесь американца было непонятно.
— Я не граф. — Василий отложил головоломку на будущее и пристроился рядом с Фредом. — Давай с раскачки! — крикнул он водителю, беря на себя инициативу. И правда, с четвертого толчка машина вылетела на твердый грунт.
— Ну и дороги, как на автогонках с препятствиями, — сказал адвокат уже в машине, утирая лицо рукавом.
— Ты участвовал в таких гонках? — Груздев спросил разрешения у водителя закурить и, получив утвердительный ответ, приоткрыл окно.
— Нет, видел по телевизору. И сложилось впечатление, что съемки проходили на этой дороге.
Его ответ вызвал оживление в салоне, и все заулыбались, каждый потом вспоминал впечатление Прокейна по-своему.
— Я одного не могу понять — почему ты мне выкаешь? — спросил Василий.
— О-о-о, — многозначительно поднял кверху указательный палец американец. — Это отдельная тема для разговора. — И попросил шофера прижаться к обочине.
Нина сама вышла встречать мужчин на улицу.
— Что стряслось, ты на себя не похож? — не ускользнули от нее перемены, за короткий срок произошедшие с Груздевым.
Тот не ответил, а молча прошел в дом, жестом пригласив остальных. Уже в комнате заметил, что девушка все еще смотрит на него вопросительно. К гортани подкатил комок, и он с трудом произнес:
— Дело в том, что мы родные брат и сестра. — И чувствовалось, что эта новость поразила его гораздо больше, чем весть о крупном наследстве. Глаза у Нины расширились, она взглянула на парня, как на человека, не соображающего, что он несет.
— Я и не знала, мама, что у тебя есть сын, — не без иронии прозвучал ее голос.
Но Наталья Михайловна сама не могла еще разобраться в происходящем, а помог ей американец, который внес, наконец, ясность.
— Его отец — Колесников Виктор Тимофеевич, мать — Миронова Елена Ивановна, и Василий Николаевич является прямым и единственным наследником Миронова Ивана Николаевича — моего клиента. Именно с миссией передачи наследства я и прибыл сюда, — закончил свой короткий монолог Фред Прокейн.
— Боже! — воскликнула Нина. — От чего бежал, к тому и вернулся.
— Так ты, значит, тот мальчик, которого Ленка бросила в родильном отделении? — для достоверности переспросила хозяйка дома.
— Выходит, что так. Правда, я и сам об этом узнал не более получаса назад, — подтвердил Груздев.
Нина присела на корточки прямо посреди комнаты и, прикрыв лицо руками, затряслась всем телом в беззвучном рыдании. Мать подошла к ней и погладила по светло-каштановым, мягким и пушистым волосам. Она догадалась о причине слез дочери.
— Успокойся, милая, все будет хорошо.
Девушка подняла на нее заплаканное лицо, маленькие слезинки стекали по щекам, поблескивая на нежной, бархатистой коже, глаза покраснели, а на шее от напряжения проступили голубенькие жилки.
— Что хорошо, мама, что? — прокричала она в полном отчаянии. — Ты хоть понимаешь, что брат и сестра — это конец моей не начавшейся семейной жизни, ведь люблю его, люблю, и не как родственника! — И она забарабанила кулачками по полу.
Подошла очередь и Наталье Михайловне удивить присутствующих.
— Я долго скрывала от всех правду о твоем рождении, дочка, — заговорила она осевшим голосом, — но наступило время раскрыть ее. — Женщина встретилась взглядом с Ниной и призналась: — Твой отец не Виктор Тимофеевич, а мой однокурсник по институту, но даже он об этом не знает.
— Это правда, мамочка?
Девушка оживала на глазах. Потерять отца, которого, в общем-то, и не было, — невелика беда, а вот сохранить человека, которого она по-настоящему любит, — это как раз то, ради чего стоит жить.
— Правда, — подтвердила Наталья Михайловна, сбросив с плеч груз, давивший на нее многие годы.
По случаю благоприятного исхода закатили настоящий пир. Женщины постарались, чтобы гости унесли с собой приятное впечатление о деревенском застолье. А Прокейн проснулся лишь во второй половине следующего дня, и он признался Груздеву, что его не первый раз спаивают в России, и когда-то в этом принимал непосредственное участие его приемный отец — Николай Сергеевич.
— Спаивать американских адвокатов — это у них наследственное, — сострила Нина, к которой вернулось великолепное настроение. Василия она не отпускала от себя ни на шаг.
Несмотря на то, что ужасно болела голова да и сердечко сбивалось с ритма, похмеляться Фред категорически отказался. Он договорился с наследником о встрече в Оренбурге, чтобы оформить официальные бумаги в городе, и молчаливый шофер увез его из гостеприимного дома.
