из рук великана, тот будто потерял последние остатки сил и рухнул на пол. Пока враг не опомнился, Вольный побежал обратно, по пути зацепив Зверя. Тот сначала и не узнал его, собираясь наброситься, но не заметив никакой реакции, понял, что перед ним не очередная жертва.
Врагов на обратном пути осталось немного, и большая часть была не в состоянии пытаться их остановить. Зверь убил ещё парочку людей по дороге, вымещая свою злобу, пока они не вернулись обратно, где сражение не останавливалось ни на секунду.
Несколько заделанных ранее пробоин оказались вновь открыты. Пока врагов удавалось сдерживать, но с каждой минутой защитников Даийлен становилось всё меньше, а враг мало-помалу отвоёвывал себе место внутри. Некоторые маги уже начали обстреливать трон, в попытках добраться до богини, но рунный барьер, воздвигнутый Этель пока справлялся со всем. Всё клонилось к вымученной и тяжелой победе осаждающих, пока в один момент по всему замку не прошла чудовищная тряска. Схватка мигом остановилась — большая часть её участников просто попадали на пол.
По замку разошлась паутина трещин. Помимо тронного зала весь домен превратился в мозаику, непонятно чем склеенную. И через секунду этот невидимый «клей» растворился. Всё за пределами одного единственного помещения рухнуло в пропасть, вместе со всеми находящимися там игроками. Волна криков стихала по мере падения остатков домена в безду.
Даийлен поднялась со своего трона. Её фигура, будто окрепшая за эти несколько часов, вновь сияла почти ослепительно. Дыра в животе и огромная рана на голове полностью исчезли. Один взмах её руки — и всё игроки вражеской стороны, которые успели к этому моменту вступить в её тронный зал, исчезли в ярких вспышках света.
Бой наконец-то закончился.
Уставшие защитники в большинстве своём сели на пол прямо там, где стояли, побросав оружие. Никто из сильно раненых уже даже не просил о помощи: сейчас у всех было ощущение, что проще просто переродиться. Да и целителей в «рабочем» состоянии уже просто не было.
Вольный не стал разваливаться на полу, как сёстры, а закинул [Стремление Макки] на плечо и пошёл в сторону Даийлен. Богиня Света осматривала остатки своего домена, составляющие теперь лишь малую часть её прежних владений. Несколько особенно безразличных от усталости игроков вообще свесили нога и с края. Темнота вокруг начала рассеиваться, будто начал заниматься рассвет. Стали видны белые клубы обломков, окружающий остатки летающего дворца.
— Всё?
— Да. Домен снова мой.
Зверь тоже оказался поблизости:
— Жаль мне того, кому придётся наводить здесь порядок.
Его замечание пришлось кстати. Тронный зал Даийлен, где прошла первая массовая резня, впоследствии убранная, снова был завален телами и обломками. В потолке имелось несколько дыр, через которые начал проникать свет, а левая стена, где было большая часть пробоин оказалась покрыта сетью трещин, вызывающих опасения.
— Я должна вас поблагодарить, всех вас, — последние её слова прозвенели по всему залу, — тех, кто согласился встать на мою сторону в час нужды… Я благодарна вам за помощь. Знаю для многих из вас, кто отвернулся от выбранного ранее бога, это решение будет иметь большие последствия. Пусть мой дворец и распался, в Датриусе моя церковь хранит много сокровищ. Я обязательно отплачу вам за вашу помощь и с удовольствием приму под свою опеку тех, кто найдёт себя на пути света. — взгляд богини остановился на Вольном, — Если такие, конечно, найдутся.
Даийлен не питала иллюзий на этот счёт. Даже большинство её последователей-бессмертных оказались среди войска, пришедшего по её душу. Те же, кто остался её защищать, пришли сюда не из-за неё, а из-за Вольного.
Её короткая благодарственная речь не снискала большого внимания. Даийлен не обижалась: её защитники, полдня проведшие в бою, сейчас умирали от усталости, либо вообще умирали по настоящему от полученных ран. Хотя всё-таки нашёлся среди них один, готовый ответить.
Блик, оказавшийся целее большинства, подошёл ближе и, буквально в одном шаге от Даийлен преклонил колено обратив лицо к полу.
— Скромный слуга вашей сестры, Богини Теней — Сауглишь, приветствует вас. Моя госпожа рада видеть, что вам удалось уцелеть.
Сердце Блика стучало ещё быстрее, чем во время схватки. Вот он, финальный момент его путешествия. Ладонь легла на наруч другой руки. Все звуки будто исчезли, остались только невнятные взмахи цепи.
Погодите. Какой цепи?
Никак среагировать он не успел: атака Зверя была молниеносной и неожиданной. Он одним движением извлёк [Зарма] из ножен и отрубил Блику руку. Сразу за этим последовал удар металлического грузила, что отбросил служителя теней на десяток метров назад, выбив весь воздух из легких.
Остальные, включая Даийлен, с удивлением посмотрели на Вольного, ногой наступившего на бицепс отрезанной конечности.
— А я ведь говорил… Тебе просто нужно было сказать правду.
Вольный наклонился и выдернул из-под наруча спрятанный там кинжал. Кинжал был не простой. Глядя на него Тарас видел одни вопросы, да и даже держа его в руке он ничего не чувствовал. У него в ладони лежал кинжал, сотканный из тени, заключенной в твёрдую оболочку.
— Покажись, нет смысла прятаться.
Пока Блик зажимал кровоточащую рану, его тень пришла в движение, стала гуще, темнее, пока не сложилась в совершенно иную фигуру. А потом она встала. Стройная, полупрозрачная, словно ожившая игра света и тени, замерла напротив двух братьев, вставших между ней и Даийлен.
— Браво, — голос Сауглишь оказался мягким и тихим, как шепот ночи, — ты меня поймал, Смертный Меч. И что будешь делать теперь?
Бессмертный приподнял ладонь, останавливая готовящуюся гневную тираду Богини Света.
— Предлагаю уйти, по-хорошему.
— Ты предлагаешь мне, уйти отсюда? После всего, что вы для меня сделали? — Сауглишь рассмеялась, — Вы сами расчистили мне путь. Убили всех вторженцев, восстановили домен. Так почему я должна от него отказываться?
— Сначала тебе нужно его забрать.
— А ты высокомерен, Смертный Меч Асфеда, — сказала богиня, сделав первый шаг вперёд, — Но ты всего лишь бессмертный, Асфеда здесь нет.
— Да, как и тебя.
Сауглишь замерла на месте. Зверь отпустил презрительный смешок в её сторону.
— В тот день мы поняли, что Блик врёт, как только он начал говорить. Однако, я решил, пусть лучше и он и его госпожа думают, что я поверил. Когда я увидел его здесь, увидел, как он сражается, сразу понял: что-то нечисто, не может такой трусливый и неуверенный в себе человек, так драться. Зверь же нашёл его секрет, — Тарас помахал кинжалом у себя в
