застонал.
Эритар опустился на колени перед Беатрис и осмотрел ее плечо. Глубоко и плохо. Он не собирался причинять ей вред.
— Ты можешь исцелиться? — тихо спросил, глядя как рукав пропитывается кровью.
— Нет, — всхлипнула она, чувствуя, как рана полыхает огнем. — Магия снова не повинуется. Тар, пожалуйста, поверь мне. Я никогда не изменила бы тебе.
Он не слушал, ощупал свое снаряжение, достал повязку и магический раствор. Обработал и закрыл порез.
— Беатрис, ты могла пострадать серьезнее. Что ты творишь? — тихо спросил он. — Зачем ты так? Я бы не сделал тебе ничего.
— Я знаю, — слабо прошептала она. — Но Антари… Это было бы несправедливо. Я тоже только что над ним измывалась. Послушай, меня здесь заперли, лишили магии. Муни Хризами собирался меня насиловать и пытать. Разрезал платье, ранил, связал. Случайность помогла мне избежать жуткой участи. Я видела его жертву. Он истязал ее неделями, месяцами. На ней не было живого места, Тар. Он опалил ее, сжег волосы, кожу… Она вся была в шрамах, истерзанная в клочья. Он пытался заставить ее забыть имя. Выбил все человеческое. И это бы сделал и со мной. Понимаешь?
Брови Эритара сошлись на переносице. Он прижал Беатрис к себе, вытирая ее слезы.
— Антари нашел меня в критический момент. Я была не в силах удержать дверь. Поддалась чувствам и помогла Нильде. Магии едва хватало, но это было даже на пользу, я смогла себя контролировать. Антари не приставал ко мне. Нет. Он хотел успокоить… Я понимаю, что не должна была и этого допустить, но…
— Успокойся, — тихо сказал Эритар. — Я понял.
Он с тревогой оглядел свою жену.
— Ты пережила ужасное, а я напугал еще больше, — его губы приблизились к ее щеке. — Моя ревность ранила тебя. Прости, прошу.
Он нежно целовал ее, успокаивал.
За дверью явно началась потасовка.
— Нам надо остановить наших людей, Эритар, — глухо сказал Антари. — Если мы не хотим, чтобы они там друг друга перерезали. Гнев стоит обратить на Хризами, а не внутрь нашего вынужденного союза.
Блондин кивнул и отдал распоряжения, позволяя Антари сделать тоже самое.
Кристаллы развеялись и туман окутал раненую кожу шеи.
— Я продолжаю помогать тебе только ради Беатрис, — прорычал Антари. — Как только получится — сразу отомщу. Как ты можешь? Неужели тебе нравится, что она падает перед тобой на колени и зовет господином?
— Да. Нравится. — рявкнул Эритар. — И ты был бы в восторге от этого, но она — моя! И не лезь больше. Не подходи к ней и не тяни свои руки к моей жене!
— Только она тебе не жена, да, сволочь? — Антари подошел на шаг, вынуждая Эритара подняться навстречу. — Ты подавил ее волю и подчинил. Это твоя марионетка, которой ты играешься, пока не надоест. Ты не любишь Беатрис. Воспринимаешь как вещь! Тошно смотреть, как…
Эритар побледнел и бросился на него. Сейчас он не использовал магию. Просто бил кулаками, как простолюдин и Арьянми отвечал тем же. Мужчины без слов поняли друг друга и сейчас выясняли, кто из них сильнее физически.
Беатрис отскочила в сторону и не пыталась помешать. Без своей магии она чувствовала себя просто женщиной. Слабой и напуганной. Она даже не пыталась докричаться до мужа. В своей ярости он не послушал бы ее.
Кулаки врезались в тела, доносились вскрики и стоны. Эритар свалил противника на пол, и теперь они катались, поочередно захватывая инициативу. Брызнула кровь из рассечения.
Беатрис отчаянно завизжала.
Затем Эритар удачно попал темноволосому под ребра. Пока Антари пытался восстановить дыхание, его противник оказался сверху, нанес несколько ударов по лицу. Беатрис с ужасом смотрела, как в его руке материализуется острый клинок.
— Нет, — простонала она, закрывая ладонями лицо.
— Ты признаешь мою победу, Антари? — поинтересовался Эритар.
— Вот же дерьмо, — прошептал побежденный маг.
— Это не ответ, — холодно заметил Эритар. — Последняя попытка или дальнейшие разговоры будут уже на траурной церемонии. Я готов к войне между нашими семьями.
— Я признаю, чтоб ты сдох! Признаю!
— Свободен, — рявкнул Эритар, развеивая оружие. — За твою жизнь я требую, чтобы ты больше никогда не лез в мои отношения с моей женой.
— Рабыней, — поправил его Антари, получая кулаком в скулу.
— Рабыней, — прошипел Эритар. — Она для меня все сразу. И любовь, и вещь, которой я владею. И я заявляю на нее все права, которые только имею. Если ты думаешь, что мне важно твое мнение, то зря. Мне плевать. Хотел знать это? Так знай!
— Тварь, — простонал Антари.
— Ты все-таки хочешь, чтобы я тебя добил, да? Черт, как же я с тобой в этом согласен! Беатрис, выйди!
Девушка отчаянно покачала головой. По ее щекам текли слезы.
— Перестаньте, прошу. Тар, он признал твою победу.
— Он оскорбил тебя, — прорычал ее муж.
— Он сказал, как есть. Если это оскорбляет, то задуматься стоит тебе, — голос Беатрис был тихим, но в нем оживали ее дерзкие интонации. — Отпусти его.
Эритар встал, позволяя противнику сделать тоже самое. Антари поднялся с трудом, но выровнял спину и сжал зубы, чтобы не проявлять слабость. Ему было достаточно унижений.
— Я не успокоюсь, пока ты не освободишь ее, — твердо сказал он.
— Не освобожу. Тебе придется испытывать беспокойство до конца дней! Можешь вырывать себе волосы или чесаться в связи с этим! Успокоительные зелья в помощь!
Антари вышел вон, испытывая невероятную, просто дикую ярость. Он дважды потерпел поражение — в магической схватке, а затем в рукопашной. Тело болело, шею жгло огнем. Он придумал, что сделает теперь. Эритар должен был умереть. Это единственное, что могло хоть как-то утешить раненное самолюбие.
Бой без Антари
— Ты отправляешься на свои земли, Трис. До конца этой истории, ни шага в сторону, — жестко сказал Эритар. — Я пережил столько, пока искал тебя…
Он прижал ее к себе.
— Тар, без меня ничего не выйдет, — возразила девушка.
— Твоя магия нестабильна. Ты не готова к бою с Темной.
— Но я…
— Будешь делать то, что я тебе говорю, — надавил он.
— Ты не можешь мне приказывать! — закричала Беатрис. — Ты освободил мою волю! Я не прощу себе, если что-то произойдет! Нет! Я буду с тобой рядом и иначе не будет! Ты не заставишь меня!
Эритар еще сильнее сжал ее и слегка встряхнул:
— Я не приказываю. Я прошу уберечь мое сердце. Прошу тебя быть в безопасности. Прошу сделать так, чтобы в бою я думал о битве, зная, что опасность грозит только мне.
— А я? — Беатрис взяла его лицо ладонями. — А как же я? Что я буду думать? Я
