Столичный гость, повернувшись ко мне, поморщился.
– Я вижу, что ты сегодня убил невинного! Пусть ты снял печать убийцы собственной смертью, но все равно она чувствуется.
– Смерть снимает все грехи.
– Не всегда!
Я обошел жреца и прошел к алтарю. Изъеденная временем цепочка, так похожая на цепь стоящего за моей спиной столичного генерала, легла на белый камень рядом с цветком.
– Прими, достой…
Ударом меня отшвырнуло в сторону. Это подло, бить вот так в спину своего собрата по храму!
Жрец поднял с алтаря цепочку, надел на шею и повернулся ко мне.
– Эта вещь принадлежит храму.
– Эта вещь принадлежит богине!
– Храм – представитель богини на земле!
– Она сама вам это сказала? Вот алтарь, положите ожерелье на него, и если Исцеляющая решит, то жертва не будет принята. Или вы не доверяете Ее решению?
– Воин, ты судишь о том, в чем не разбираешься. Храму нужна сила! Эта вещь даст нам ее! Стража! Выведите изменника, собиравшегося уничтожить ценный артефакт, из храма вон!
«Репутация понижена на 50».
– Запомни, пришелец, вы призваны в этот мир сражаться. Вам дано бессмертие, но не вы главные в этом мире! Выполняйте должное – и будете награждены. Противьтесь – и вас ждет внешний мир, а этот будет закрыт навсегда! – Жрец посмотрел на мой меч и лукаво улыбнулся. – Кроме дара бессмертия, вам были даны и другие особые дары. К примеру, невозможность напасть в, как вы говорите, ми́рках. Убери оружие и иди в казарму, воин. Ты принес эту вещь в храм, ты выполнил свой долг. Я прощаю тебе дерзость, ступай!
Передо мной встал сержант с обнаженным мечом и кивнул на врата.
– Я принес эту вещь не тебе. И не храму. – Секунду я думал, а потом улыбнулся и решился. Игроки не могут убить непися в мирке, но у меня есть пара фокусов… – Ты, жрец, решил, что можешь распоряжаться моей судьбой? Нет уж, я сам с этим справлюсь. Нас, значит, призвали? А давай спросим ту, кому мы оба служим?
– Довольно! Выведите его!
«Репутация понижена на 50».
– Исцеляющая, к тебе взываю! Направь клинок свой против врага!
Я почти был уверен, что ничего не получится, но вот зажглась искорка, вторая, десятая, сотая. Из сине-белого вихря соткался знакомый сияющий силуэт, вопросительно посмотрел на меня.
– Уничтожь предателя.
Воины храма бросились врассыпную, не желая сталкиваться с ожившей силой их божественной покровительницы. Жрец трусом не был, он привычно перехватил свой посох и начал осторожно пятиться к маленькой двери во внутренние помещения.
Клинок прыгнул с места, на лету достав – или прорастив из руки, я не увидел – тонкое ослепительное лезвие. К моему удивлению, жрец встретил удар, парируя своим посохом, и Клинок был вынужден отпрянуть. Посох генерала был окружен синими тенями, метавшимися как огромные мотыльки.
– Ты ничего не понимаешь, паладин!
Жрец шагнул вперед, поймал лезвие Клинка концом посоха, закрутил и ударил подтоком.
– Храм служит не Ей! Храм служит Ее делу!
Клинок полоснул жреца по ноге, разодрав полу одеяний, потом снова прыгнул, стараясь достать противника сверху. Жрец выпустил из посоха какую-то зубастую тень, тут же рассыпавшуюся, но отвлекшую Клинка на время, достаточное, чтобы достать его снова.
– Мы должны копить силу! Силу, подвластную нам!
Божественный посланник наступал, отскакивал, иногда его лезвия побивали защиту мелькающих вокруг жреца теней, и тогда жрец отшатывался, но снова возвращался и начинал очередную атаку.
– Она оставила свое воинство! Она идет своими путями. Она не госпожа более, лишь союзник, преследующий свою выгоду!
Клинок, замерев, покосился на меня, потом улыбнулся и кинулся вперед. Жрец встретил его прямым ударом, и неуязвимого по определению Клинка пробило насквозь. Словно не заметив этого, он подтянулся на древке вперед и начал рубить широкими ударами рук защиту жреца.
Четыре, три, два, один… Клинок рассыпался облаком искр, так и не нанеся последнего удара.
Жрец, потрепанный, но все еще живой, отошел от покрытой выщербинами стены.
– Как видишь, паладин, сила Амалы Исцеляющей больше силы Амалы Божественной. И благо храма в том, чтобы…
– Прыжок!
Жрец отлетел обратно к стене и захихикал срывающимся голосом:
– Светлый пришелец, ты опять пытаешься совершить недоступное тебе?
Не дослушав, я прижал щит к его животу и воткнул модуль в плоскость щита. Секунда, еще секунда, вирт дрогнул, рассчитывая принудительное перемещение предмета, звонкий щелчок…
Жрец с недоумением посмотрел на торчащий из его груди предмет, попытался что-то сказать, кхекнул, булькнул кровью и обмяк, повиснув на воткнувшемся в камень мече. Я кинул ненужный больше модуль в сторону и посмотрел на свежего покойника. Ни искр, ни темных хлопьев. Труп как труп.
– Добыча.
«Вы получили предмет – ожерелье падшего генерала».
«Ожерелье падшего генерала.
Это артефакт (невозможно утратить, невозможно разрушить)!
Изменяет первичные характеристики на 20
Изменяет вторичные характеристики на 20
Снижает урон от темных умений и заклинаний на 10%
Содержит заклинание «Призыв Клинка Амалы Исцеляющей» (восстановление 24 часа)
Доступен только игрокам с положительной репутацией!»
Ну, вот и награда. Жирненько так. Интересно, а если бы Ника сдавала квест, то что бы ей дали?
– Брат, вы… зачем?
Священник подошел, покосился на труп столичного генерала.
– Зачем? Не знаю. Просто так было правильно.
– И что теперь?
Я покачал головой, потом поднял в руке ожерелье, красивое, двухцветное, одновременно похожее и на добычу с назгула, и на цепь настоятеля столичного храма. Потом повернулся и пошел к алтарю.
– Прими, достойная, этот дар. И вообще, не теряй таких вещей, лады?
Ожерелье дрогнуло и рассыпалось пылью.
«Вы завершили квест «Пути Зла»!
Вы повысили уровень!
Вы повысили уровень!
Поздравляем, вы завершили скрытый квест!
Вам доступен героический класс!
Пожалуйста, ознакомьтесь со справкой».
Повернувшись, я снова посмотрел на стоящих неподвижно и с изумлением смотрящих на меня собратьев по вере. Священник прижал руки к груди, сержант со своими людьми медленно поднимали кулаки в салюте, служки, раскрыв рты, смотрели даже не моргая, чтобы не упустить ни малейшей детали происходящего.
