Книга Красный волк - Н. Свидрицкая

с тем, что она чувствовала теперь. На близость Ива откликалась каждая клеточка её тела, кожа стала, как огонь, губы высохли. В крови бродили миазмы хмеля, каким-то волшебным образом образовавшегося там само собою, который подстрекал её к безумию: толи броситься и начать тормошить его, толи закричать во весь голос что-нибудь, толи его ударить… Потому, что злость не ушла, смешавшись со страстью.

Ив в этот момент чувствовал примерно то же самое; но для него всё усугублялось памятью о пережитой в наркотическом бреду близости. Он знал, что это была Анна, всегда. Потому так страшно было вспомнить лицо, лицо Лавайра, вот только… Не было Лавайра больше. Это лицо, этот голос, эти жесты и интонации теперь навеки принадлежали только Анне, и только она одна могла так взбудоражить его кровь, превратив её в смесь огня и хмеля. Всё ещё злясь, всё ещё щетинясь, он безотчётно потянулся к ней, и так же потянулась она к нему. Наверное, следовало сказать какие-то слова, обставить всё подобающими церемониями, как это водится между мужчинами и женщинами всех миров. Но между ними в этот миг и так всё было предельно ясно. От природы страстные и щедрые на любовь, они волею судьбы до сих пор не тратили этой любви ни капли, и вдруг ощутили себя переполненными до краёв. Ив коснулся Анны первый, бережно проведя пальцами по скуле и виску, и тогда Анна схватила его за ворот и рванула на себя. В следующий миг они целовались так самозабвенно и неистово, словно от этого зависела их жизнь. И в сущности, так оно и было. И даже утолив первую вспышку страсти, оторваться друг от друга они были не в силах, продолжая трогать друг друга, целоваться и прерываться на какие-то сбивчивые объяснения, на полувздохе прерывающиеся поцелуями. Каким-то непостижимым образом, не прерывая этого занятия ни на секунду, они очутились в апартаментах Анны, где продолжили уже более спокойно и более осознанно, успокоившись настолько, что начали понимать себя и друг друга.

— Как ты мог, — говорила Анна, — как ты мог подумать, что я бросила тебя! Убила бы… Убила бы!!!

— Сам не знаю. — Признавался Ив, теперь и правда не понимающий собственного безумия. Не иначе, что-то было с головой. — Что с тобой было? Где ты была?

— Мы полетели воровать у Л: вара пска, и нас там здорово жахнуло. Мы еле-еле унесли ноги, но отремонтировать Грита оказалось почти невозможно… Я тебе потом всё… расскажу. Сначала покажу кое-что. Всегда хотела показать.

— Погоди. — Остановил её Ив. — Ты полетела к Л: вару?..

— Мы. Я и Кейв. У нас был отличный план. Шитаха потребовал за тебя тысячу гран, а где нам было ещё их взять?.. Не было ни одной секунды, — она взяла лицо Ива в ладони, — когда бы я не думала о тебе и о том, что ты должен переживать. Я сделала всё, что могла.

Такое счастье, какое охватило Ива, когда он понял, что Анна только что сказала ему, не мог испытать, наверное, человек, не познавший до конца глубины отчаяния и разочарования, как это произошло с ним. Только пережив сомнения и почти уверившись в предательстве, он смог так взлететь и ощутить такое облегчение! И смеясь, и жмурясь от подозрительной рези в глазах, он обнял Анну вновь, крепко, словно боялся, что и впрямь улетит. И правда — как он мог?!

Они вместе вышли в коридор, и Анна послала сигнал остальным, что могут подтягиваться в бывшие апартаменты Л: вара.

— Мы привыкли уже там собираться, — объясняла она по пути Иву, — хотя ещё и не переделали их под общую гостиную, или как это называться будет. Там достаточно места, и ничто не отвлекает, кроме аквариума. Я покажу тебе их, остальные подтянутся позже, все вместе; потом познакомишься с кораблём, и я покажу тебе твои апартаменты. Когда мне становилось совсем невмоготу, я шла туда и занималась их дизайном. Хотела сделать тебе приятное.

— Спасибо.

— Не за что пока. — Улыбнулась она. — Ты же их не видел.

— Я не прихотлив. Было бы, где спать и где мыться, и я буду доволен.

Лифт раскрылся напротив апартаментов Л: вара, и Анна первой прошла туда.

— Погоди! — остановила Ива, направившегося прямо к аквариуму. — Как только подойдёшь, включится проектор, и увидишь его голограмму. Ужасное зрелище…

— Такого, каким он стал сейчас? — Переспросил Ив.

— Да. Поверь мне, это ужасно.

— Верю. — Пожал плечом Ив и подошёл к аквариуму. Анна следила за ним во все глаза. Она даже представить себе не могла, что он сейчас чувствует — ведь когда-то он любил Л: вара, был его другом, и для него эта встреча должна была быть…

Ив несколько секунд стоял неподвижно, рассматривая возникшего рядом с ним монстра. Глаза его потемнели и сузились, но лицо было спокойным и даже суровым.

— Ради чего это всё? — Спросил он. — Зачем?..

— Если ты спрашиваешь меня, то я не знаю. — Сказала Анна. — И ты не знал. — Подошла, выключила голограмму. — Жуткое зрелище. Но кое-что мы выяснили; правда, как связать концы с концами, мы пока не знаем. Но на пару загадок ответы есть. И в основном, благодаря Кейву; он очень много работает над всем этим.

Ив заметил какую-то неуверенность, с какой Анна говорила про Кейва, и взял это на заметку. Кейвар Мессейс был высокий мероканец, сильно похожий на Лавайра и Анну, но не как близнец, а как родной брат — слишком он отличался от них, и от Шена, какой-то холодный, высокомерный, невыносимо-далёкий. Ив видел его мельком, в ангаре и лаборатории, но запомнил отлично. Ещё при первом взгляде на него что-то кольнуло в сердце, тень какого-то воспоминания, ледяное дуновение на лице. Неуверенность и какое-то робкое выражение на лице Анны, тоже мгновенное, какое-то смущение были вторым звоночком: что-то было между ним и Кейвом прежде, теперь он был в этом уверен.

— Что-то не так? — Спросил он у Анны, почему-то уверенный, что она ответит. — Кто такой этот Кейв?

— Всё нормально. Теперь. — Быстро ответила она. — Он был недоволен, что я отдала тебе Грита, и хотел, чтобы корабль был передан ему. Он был прав… логически. И ты так считал.

— Но?

— Иди сюда. — Попросила Анна. Он быстро повернулся, сделал шаг к ней.

— Смотри. — Она постучала по стенке аквариума. — Видишь зелёный огонёк?.. Ты отдал мне этот стержень, чтобы я могла сама, без тебя, передать Грита Кейву. Искушение было велико; я много раз почти решалась на это, особенно, когда ты пропал, а мы были на краю