Я еще раз направил бледный луч фонаря на лежащее тело, желая окончательно убедиться в том, что глаза меня не подвели. Но ошибки тут быть не могло: в водянистом желтом свете фонаря передо мной лежал тот самый человек в льняном костюме, которого я видел в номере Игрока.
Лицо человека было залито кровью, но как именно его убили – понять было трудно. Откровенно говоря, мне не хотелось об этом задумываться. Я повернулся к двери, собираясь кинуться прочь из фургона, но в этот момент меня ослепил свет фонаря – куда более мощного, чем мой собственный.
Я застыл как вкопанный. Свет был слишком ярок, и я не мог разглядеть, кто передо мной стоит, но догадаться было нетрудно: это мог быть только один человек.
Нельзя сказать, чтобы я очень удивился: в каком-то смысле эта встреча была неизбежна.
– Черт меня подери, если это не наш любитель частных расследований! – протянул Джим Доу.
– Ты придурок долбаный, – сказал он с довольной ухмылкой. – Ты решил разузнать кое-что о Б.Б., и у тебя хватило ума нанять для этого моего приятеля. Тебе небось даже в голову не пришло, что парень, который живет в Медоубрук-Гроув, может быть со мной знаком? Хотя теперь это уже не важно, потому что отныне ты арестован по подозрению в убийстве.
Прежде чем я начал действовать, прошла всего пара секунд, но я успел очень многое передумать. Я подумал о том, что навряд ли Доу станет стрелять в меня, безоружного торговца энциклопедиями. Он не станет привлекать к себе лишнее внимание, учитывая, что при нашей прошлой встрече присутствовала Эми Томс из полиции округа, которая, кстати говоря, велела ему держаться от меня подальше. С другой стороны, он мог бы меня застрелить и устроить так, чтобы никто никогда об этом не узнал, и если это случится, я никогда больше не увижу Читру.
И тут я побежал.
Глава 33
Гаденыш сбежал. А чего, собственно, ожидал Доу? Что этот парень присядет на стул и скажет: «Наверное, выбора у меня нет и мне остается только последовать за вами и, возможно, умереть?» Бегун он был что надо. Впрочем, Доу не собирался гнаться за ним. Господи, да с такой болью в яйцах он и ходить-то едва мог – куда уж там бегать. Сперва он даже кинулся за мальчишкой, но метров через сто был вынужден остановиться, почувствовав, что скоро потеряет сознание или блеванет.
Ну ладно, пускай катится. Доу совершенно не обязательно было арестовывать кого-нибудь за убийство Б.Б.: можно было просто по-тихому сбросить тело в отстойник. В любом случае так будет лучше.
И вот, согнувшись пополам, с трудом переводя дыхание, уперев руки в колени, Доу попытался прийти в себя и сосредоточиться. Перед глазами у него плыли черные концентрические круги. Теперь главная проблема состояла в том, чтобы избавиться от трупа Б.Б., и проблему эту Доу должен был решить самостоятельно. Пару часов назад в полицейском участке зазвонил телефон. Доу снял трубку, и на другом конце провода, второй раз за этот день, послышался неестественный голос: кто-то опять пытался остаться неузнанным. Но и на сей раз Доу узнал анонима: это был один из прихвостней Игрока, эта чертова задница Ронни Нил, который посоветовал ему наведаться в фургон Карен – там его якобы ждал сюрприз.
И надо сказать, что маленький мерзавец не солгал: бездыханное тело Б.Б. – вот уж сюрприз так сюрприз. Над ним потрудились на славу: избили так, что снесли полголовы. Ноги у бедняги были мягкими и бесформенными, как желе, лицо превратилось в сплошное месиво, а один глаз был открыт так широко, что, казалось, готов выпрыгнуть из глазницы. Словом, убили Б.Б. так, что мертвее некуда.
В фургоне не оказалось никакой записки с указаниями, но Доу и сам догадался, что все это значит и чего от него хотят. Значит, Игрок избавился от Б.Б., и был совершенно прав. Доу был даже рад, что Игрок взял бразды правления в свои руки: ведь не зря же новый босс сказал, что на кону сейчас очень многое – гораздо больше, чем его личные амбиции, – на кону огромные деньги, и если бы даже Б.Б. не пытался подставить Игрока, от него нужно было избавиться во что бы то ни стало. И все-таки труп Б.Б. представлял собой серьезную проблему. Во-первых, его сумасшедшая шлюха может решить, что его угробил Доу, ведь они не случайно подкинули тело на его территорию: они хотели доставить ему неприятности, дать ему понять, что музыку теперь заказывает Игрок.
Но Доу было все равно. Плевать ему было, кто заказывает музыку, – лишь бы только она играла, лишь бы денежки шли. Игрок думает, что он должен Доу что-то доказать, потому и строит из себя мачо; ну что ж, пусть развлекается. Игрок думает, что на Доу нужно давить, поэтому поставил его перед жестким выбором: либо гони деньги, либо объясняй, куда они делись. Ну ладно, это тоже не беда. В конце концов, если бы Доу не умел противостоять давлению, он никогда не добился бы того, что у него есть. Доу сделает все, чего хочет Игрок: он убедит его в своей преданности, в том, что все идет своим чередом и нет никакой нужды перестраивать устоявшуюся систему. Игроку придется понять, что их бизнес процветает только потому, что они ведут себя незаметно и никто не обращает на них внимания; они работают маленькими командами, поэтому вычислить их очень трудно и пока что за ними не числилось ни одной мясорубки. За эти выходные между тем умерли уже четыре человека – этого более чем достаточно. Так что Игроку нет никакого резона убивать Доу. Хотя его все-таки могут отстранить от дел или, по крайней мере, понизить. В другой ситуации Доу не стал бы молить о милости: это ниже его достоинства, – но здесь речь шла о деньгах, а ради них он пошел бы на все.
При любом раскладе получалось, что Доу оказался по уши в дерьме. Но и это было не так уж страшно, потому что он понял наконец, что к чему. Он понял, почему этот гаденыш настучал на него Игроку, и догадался, куда делись деньги. Теперь все было проще простого: где гаденыш – там и деньги.
Глава 34
Я никогда не был лучшим бегуном в школьной команде. На длинные дистанции я бегал лучше, чем на короткие, но побеждал все равно очень редко. Правда, иногда у меня очень неплохо получались забеги на пятьсот метров. К тому же смысл доброй половины забегов состоял не в том, чтобы прибежать первым, а в том, чтобы добраться до финиша. Но, несмотря на то, что я не был лучшим бегуном ни в округе, ни в своей собственной школе, по сравнению со стареющим, тучным, коррумпированным полицейским с идиотской стрижкой я бегал чертовски быстро.
Я несся в темноте, судорожно перебирая ногами и думая лишь о том, как увеличить скорость, пока наконец не почувствовал себя мультипликационным персонажем, чьи ноги постепенно смазываются и превращаются в большое полупрозрачное колесо. Иногда в конце долгих забегов мне нравилось увеличивать скорость: меня радовало, что мои ноги способны выделывать такие кунштюки, что я могу двигаться так быстро, совершенно не следя за тем, как они касаются земли.
Но я никогда еще не бегал с такой скоростью в полном мраке и с полицейским на хвосте. Однако делать было нечего; я бежал во все лопатки до тех пор, пока не понял, что покрыл уже расстояние километра в три, а то и больше. Обычно я старался бежать размеренно, пытаясь согласовать порядок движений с дыханием, скорость – с естественными ритмами своего организма, но на сей раз мне было не до того: я забыл обо всем, кроме скорости. Я бежал так быстро, как только мог, – все остальное не имело значения.
