Ларена и инару Тьеллин. В принципе, мне не жалко было бы их пустить к сыну — для меня большой помехой они не стали бы, потому что я полностью погружаюсь в работу. Но вот успокоившегося Луиса могли изрядно подергать своими переживаниями. Маленький волчонок под действием успокоительного, обезболивающего и укрепляющего зелий в некоторой сонности полулежал на столе, позволяя мне спокойно колдовать над его раной. Причитающие, хватающие сына за руку родители пользы бы не принесли. Поэтому пришлось попросить элементалей принять удар на себя и выиграть для меня несколько минут.
Закончила я как раз к тому моменту, когда терпение семьи Теруан подошло к концу. Отец Луиса рычал уже прямо под дверью, требуя немедленной возможности увидеть сына. Мать с истерическими нотками в голосе требовала того же. Я им действительно сочувствовала и даже представить не могла, что они испытывают, зная, что их раненый и истекающий кровью сын находится в нескольких шагах от них, но есть некоторые практики, применяемые повсеместно. В операционную никогда не допустят толпу родственников, как бы те не просились и не переживали. У меня самой бывали исключения — взять того же Джайлса или мальчишку из банды уличных волков, но оборотень тогда был без сознания и не мог рассказать, что произошло и как были получены раны, а присутствие друзей заставляло подростка держаться и не показывать слабости, что значительно облегчало мне работу. Родители — дело другое, и лучше все же им получать уже здоровое чадо.
— Луис! — Инара Тьеллин, невысокая женщина с темными блестящими волосами, упала перед сыном на стул, прижавшись лицом к его груди, причем так быстро, что я даже не успела заметить, как она выглядит. Вот только я открыла дверь, впуская родителей и собираясь дать краткие объяснения вкупе с рекомендациями, а вот уже мимо пролетел вихрь — и по груди мальчика рассыпались черные локоны. Отец тоже явно рвался к сыну, но был куда сдержанней жены. Он даже нашел секунду, чтобы кивнуть мне и пробормотать:
— Спасибо, — после чего пристроился с другой стороны, сжимая парнишке руку так сильно, что Луис даже поморщился. А ведь мальчик — точная копия инара Ларена, у них даже улыбки одинаковые. Только волосы мамины — блестящие и черные.
— Дети — действительно наше сокровище, — раздался голос сзади, и на мой живот скользнула теплая рука. В первый момент я дернулась, отстраняясь, а потом замерла на месте. Джей не лез обниматься, он… словно приветствовал и защищал малыша одновременно. Напряженный, будущий папа, похоже, представил себя возле кушетки, на которой лежит его раненный ребенок, и эта картинка больно ударила по его нервам.
— Как и для любой другой расы, — ради справедливости возразила я.
— Скажи это альвам, — фыркнул над ухом Джей. Я досадливо прикусила губу, признавая, что поторопилась спорить. — Да и людям тоже.
— Мы любим своих детей! — заупрямилась я, поворачиваясь к оборотню. Родители Луиса и сам маленький волк не обратили на мою резкую громкую фразу никакого внимания, занятые своими объяснениями и переживаниями.
— Любите. В большинстве своем. Но детские дома есть только у вас.
Крыть мне было нечем. Недовольно надулась, демонстративно отвернувшись. Так и стояли несколько минут: я, надувшая губы и сверлящая взглядом клочок облака в окне, Джей с рукой на моем животе, полуприкрывший глаза и с удовольствием вслушивающийся в свои ощущения, и семья Луиса, перемежающая тихий разговор всхлипами и неразборчивыми обещаниями.
Наконец инар Ларен оторвался от сына, выпрямившись и глядя мне в глаза.
— Мы в долгу у вас за Луиса, — четко и даже как-то торжественно произнес он. Джей одобрительно хмыкнул, поддерживая такое выражение благодарности — видимо, оборотни старались такими фразами не разбрасываться, потому что наглый волчара и слова мне не дал сказать, догадавшись, видимо, что я собиралась отнекиваться от такой чести.
— Мы принимаем этот долг. Надеюсь, никогда не возникнет причины потребовать его возвращения.
Ларен кивнул, подтверждая… завершение ритуала? Что это сейчас был за пережиток диких времен? Нужно будет поподробнее расспросить потом у Лины. Ведь явно этим коротким фразам придавался какой-то иной смысл, нежели просто формальная благодарность.
Инара Тьеллин, дав волю первым эмоциям, тоже оказалась готова к конструктивному разговору. Они с мужем внимательно выслушали все рекомендации, пообещав выполнить всё в точности и проследить за тем, чтобы беспокойный волчонок не вздумал напрягаться в ближайшие дни, послушно пил восстанавливающие зелья и явился на следующей неделе для дополнительного осмотра. Уж не знаю, что рассказал им маленький гонец, отправленный за ними, но после моего рассказа и подтверждающих виноватых кивков Луиса в глазах обоих родителей запоздалый страх смешался с обещанием наказания, невероятной благодарностью и готовностью полностью следовать советам целителя.
Я даже помотала головой, закрывая за ними дверь и сбрасывая с себя чужие эмоции. Выглянула в окно. Для транспортировки Луиса использовались санки самого пострадавшего, за которыми инару Ларену пришлось возвращаться домой. Но это был оптимальный вариант, когда нога не напрягалась и при этом не пребывала в неестественном положении. Мальчик уже полностью отошел от потрясения, забыл даже об испорченной одежде, укутанный в теплый плед, и с удовольствием вертел головой, поворачиваясь то к одному приятелю, то к другому, стремясь ответить сразу всем. А толпа мальчишек, еще полчаса назад испуганных и подавленных, гомонящим морем разноцветных курточек кружилась вокруг санок, выпытывая у друга, как он себя чувствует и каково это вообще было.
— Насколько все-таки у детей гибкая психика, — заметила Рика, отходя от окна и увлекая меня на кухню. — Родители Луиса наверняка еще неделю будут в холодном поту просыпаться, переживая то, что могло случиться с их сыном, а ребенок уже оправился и готов к новым приключениям.
— Не боишься с ума сойти с таким ребенком? — полюбопытствовал Дилан, тоже отходя от окна.
— Боюсь, — честно ответила я. — И наверняка сойду. Оборотни преступно легкомысленно относятся к своему здоровью, полагаясь на регенерацию, а дети так вообще не понимают серьезности многих травм. Это в достаточной степени пугает, чтобы я начала переживать уже сейчас.
— Сомневаюсь, что с такой мамой ребенок будет настолько преступно легкомысленным, — улыбнулся Джай.
— Не тебе об этом рассуждать, — расфыркалась Лина, непосредственный участник нашего знакомства с Джайлсом. — С волчьей стороны у малыша в этом плане просто отвратительная наследственность.
— Кстати, — вспомнилось вдруг, — а почему ты не говорил, что ты у меня в долгу? Я тебе тогда вроде как жизнь спасла.
— Ларен дал тебе долговое обязательство? — присвистнул старший Эйгрен. — А ты, однако, неплохо вливаешься в нашу стаю.
— А если не говорить загадками? — Рика всунула мне в руки большую кружку
