ответил парень. — Эти (он указал на Пихту и Шамиля) — почему связаны?
— Много будешь знать — плохо будешь ссать! — снова огрызнулся Пахан.
Здоровый Парень криво ухмыльнулся, отвернулся вроде бы от Пахана, а потом вдруг сделал резкий разворот и влепил носок ботинка прямо в паханово лицо. Пахан отлетел на пару метров и упал, свернувшись «калачиком» и закрывая руками разбитый нос. Парень в два прыжка подскочил к нему и, наставив делейтор, пригрозил:
— Ещё раз что-либо подобное услышу — спущу курок, понял!
— Бонял! — всё ещё зажимая нос, не то испуганно, не то зло буркнул Пахан.
— Повторяю вопрос: за что ты связал этих двоих?
— За дело! — Пахан уже убрал руки от лица, и смотрел теперь прямо на парня. В глазах его бушевала ненависть, перемешанная со страхом — жуткий коктейль!
— А точнее? — спросил белобрысый спутник парня.
— Убить хотели меня! — сквозь зубы процедил Пахан.
— Ну…, тогда понятно! — облегчённо протянул парень. — Хась, скажи, чтобы этих развязали.
Пихту и Шамиля отвязали от здоровенного дрына и поставили на ноги. Парень (которого, как услышал Пихто, его товарищи называли «Док») внимательно посмотрел на них, потом повернулся к остальным и скомандовал:
— А Пахана… — привяжите!
Пахана привязали к палке.
— Гласс! — закричал Док. — Веди сюда остальных!
Через минуту тот, кого называли Глассом, третий из компании незнакомых «стрелков», сопровождаемый белой собачкой (у ног) и чёрным котом (на плече) пригнал сбившихся в кучку «паханчиков» и «сынков». Док оглядел их и тихо, но по-военному твердо скомандовал:
— В шеренгу становись!
Стали в шеренгу: вперемежку «паханчики» и «сынки» — теперь-то какая разница…
— Значит, так, — сказал Док. — Идём на Базу. Шаг влево, шаг вправо — стреляем без предупреждения! Этого орла (он указал на Пахана) будете нести по очереди. Идти будем быстро. Всем понятно?
— Поня-я-ятно… — посыпалась унылая разноголосица.
— Ну, раз понятно, тогда: Гласс впереди, мы с Хасем замыкающие. Шагом …арш!
И они пошли, точнее — почти побежали. Прямо на запад, к цели всего их путешествия — к Базе, где их ждало…, черт его знает, что их ждало там! Но там они ещё не были!
2
По дороге Дед Пихто, торопясь, рассказал Доку (которого страшно зауважал) всю свою запутанную историю, начиная с Кочегур: с отъезда в город Коленьки, да со смерти Любушки. Когда он добрался до своих приключений в Обители, шедший рядом Хась вдруг прервал его и довольно сообщил Доку:
— Слыш, Док! А ведь, похоже, это тот самый старик, который Тестера из Обители спас!
— Правда? А Тестер говорил, что погиб дед! — не поверил Док. И попросил Пихту: — А ну-ка, отец, расскажи поподробнее!
Пихто рассказывал о неудачной попытке побега и о своём чудесном избавлении, а Док становился всё мрачнее и мрачнее. Потом он вдруг сказал:
— Ты-то жив, а вот Тестер… — Док вздохнул и коротко рассказал о последнем бое «райцев». Пихто внимательно слушал, а когда повествование закончилось, с искренней печалью в голосе прошептал:
— Жалко парня, очень жалко, ага! Хороший был!
3
Шамиль, вызвавшийся нести жердь с привязанным к ней Паханом, молчал и всё смотрел тому в глаза. Пахан то и дело отворачивался, но даже так чувствовал переполненный жаждой мести взгляд чеченца. В конце концов, он не выдержал:
— Чего уставился, собака? Всё равно сделать ничего не сможешь! Так что засунь свою злость себе в жопу! Там она будет — как дома!
Шамиль переменил ногу и изо всей силы съездил Пахану по заду, да так, что второй конец жерди вырвало из рук впереди идущего здоровяка Жоржа и Пахан здорово саданулся головой о землю.
— Тьи што? — испуганно крикнул Жорж. Но Шамиль только стоял, смотрел на привязанного к палке Пахана и смеялся как-то уж нарочито довольно. Так смеются, когда не хочется, но нужно — врага унизить.
— Как барана нэсем тебя, Пахан! Как бэзмозглого тупого барана! Ха-ха-ха!
Подбежал Хась.
— Что тут у вас? Почему остановились? — он грозно посмотрел на Шамиля (тот перестал смеяться так внезапно, как будто нажал на своём смехе кнопку «off»). — Что, решили отношения выяснять на полдороги? — Хась поднял делейтор и продолжил с «кавказским» акцентом: — Двигай, давай, дарагой, а то плёхо будэт!
Шамиль скрипнул зубами от злости (теперь уже и на Хася), но поднял палку, и они с Жоржем побежали дальше. Через некоторое время (пару-тройку часов по земному) весь отряд, вслед за Глассом углубился в лес.
Глава третья
1
Джейк Джампер вернулся от начальства с не предвещающей ничего хорошего улыбкой во весь рот.
— Всё, Томас, можешь брать отпуск! Генерал согласился с нашим предложением! Сразу после того, как получаем завтрашнее послание от «Информатора», дело подкидываем в ФБР! Пусть коллеги разбираются, а мы посмотрим со стороны!
Джампер со всего маху упал в кресло и водрузил ноги на стол.
— Нам нужны будут только сливки с этого пирога, и мы их достанем! Поверь мне, дружище Том: обязательно достанем!
Во внезапно окаменевшем Арнольде продолжала двигаться только кровь. Он знал, что у Джампера в «верхушке» Бюро полно своих людей и наверняка и в Сиэтле найдётся человек, готовый поработать на Пентагон. В этом можно не сомневаться. А что же он, Том Арнольд? Что он получит с этого? Ничего? И Саманта опять скажет…
— А что потом, сэр? — робко спросил Арнольд. — Будет ли продолжение и финал у этой … пьесы? И где в финале окажемся мы с вами, сэр?
Джампер хитро взглянул на него и вновь улыбнулся (и вновь это не сулило ничего хорошего Томасу):
— Ах, да! Я забыл, Том, что у тебя большая семья, и что тебя, в первую очередь, заботят слава, карьера и деньги! Особенно деньги: ведь Саманта — такая красавица! На неё уходит, наверное, немалая часть семейного бюджета, а, Том? — Джейк Джампер хитро улыбнулся и «понимающе» закивал головой. — Это всё у тебя будет. Обязательно будет, дружище Том, но… не в этот раз…
Арнольд побледнел, и Джампер это увидел.
— Нет-нет, Томас, не стоит так переживать: я неверно выразился! Я хотел сказать, что именно с этого дела, за которое ты получишь… м-м-м… устную благодарность, начнётся твой стремительный карьерный рост! Уже следующее дело, ну…, может быть, не такое… скользкое…, а более верное — принесёт тебе то, что ты, без сомнения заслуживаешь!
Джампер снял ноги со стола и сел, навалившись на стол грудью. Улыбка его вмиг исчезла с лица. Он закончил серьёзно. Очень серьёзно:
— А это дело — закрыто, Томас! Более того, его не существовало вообще! Ты понял? Понял, Томас: не существовало!
