Андрея. И только холодный пистолет возвращал её в реальность! Она понимала, что больше ей нечего делать в Париже, и надо возвращаться в Вашингтон, где её ждут Дэниел Майерс и поиски образца, который ещё пока был не найден, а значит, борьба ещё была не окончена, и впереди было то, за что стоило сразиться. Но с кем? Этот вопрос ставил её в тупик, понимая, что её враг тот, кого она безумно любит.
Где-то над Западной Европой.
Романов летел в Москву. Он уже знал, что по указанной в записке, широте и долготе находится военная база в Китае на побережье Восточно-Китайского моря. Теперь Андрей не знал, что может ждать его дальше, не зная, какой приказ отдаст полковник Громов. В любом случае впереди его ждало что-то опасное и непростое, но к этому Призраку было не привыкать. Однако сейчас Романов думал совсем о другом! Он так и не мог до конца понять, что ищет и для чего приносит такие жертвы, которые далеко не каждый может принести, но это в любом случае был его выбор! Ведь человек, для кого игра и ставка больше чем что-либо, всегда будет выбирать только её. Это была чистая рулетка, где ставки были всегда на зеро и всегда ва-банк! Остановиться было уже невозможно, и Андрей это понимал. Он также понимал, что любовь гораздо большее счастье, чем оставаться в игре, но выбрать эту дорогу, означало проиграть и проиграть по-крупному! Уступить по всем линиям фронта, а сделать это Призрак не мог! Это было не в его стиле или характере, ведь долг, как всегда для него оставался на первом месте и поменять служение Отчизне на уютную жизнь он не мог!
Андрей не всегда понимал, с кем он борется и кого хочет победить! И в этот раз он не знал, кто ему противостоит! В любом случае он видел хорошо отлаженную схему и изъян, через который утекала информация. На этот раз он понимал, что это уже не случайность, а система, и этот кто-то знает его, хотя Романов не мог даже представить, кто сливает ему всю эту информацию. Но в любом случае Призрак ощущал, что полностью победить никогда не сможет, поскольку для победы нужны силы, а он всегда работал на голом энтузиазме и импровизации. Победа бывает всегда на стороне сильных, а он же был слабым по возможностям, но всегда сильным по духу, что позволяло ему, по крайней мере, просто сровнять счёт и не думать о том, что будет дальше!
Поэтому Романову предстояло вырвать полную победу у врагов, которых Призрак не знал в лицо, но понимал, что рано или поздно они сами покажутся и скажут о себе в полный голос. А пока делом чести для него было завершить миссию и вернуть образец на Родину.
Андрей думал и об Анджелине, оставленной им в отеле, не написав ей ни строчки, хотя бы просто для поддержания её духа и просто потому, что она была женщиной, пусть и сильной снаружи, но, как и все, слабой внутри. Призрак понимал, что любит её, но остаться с ней он не мог. Это была его судьба, но она ему не принадлежала! Романов любил Анджелину. Любил всем сердцем, понимая то, что искал её много и много лет, изредка вспоминая свою первую любовь, с которой ему не суждено было остаться. Андрей посмотрел в иллюминатор. Вид затяжных облаков на время успокоил Призрака, дав возможность закрыть глаза и немного поспать, ведь до посадки ещё было время.
Швейцария. Женева.
Самолёт заходил на посадку. Робинсон сидел на кресле и думал о том, что возможно попал в руки искусного врага, но также осознавал, что нужно было спастись и это ему удалось, хотя он ещё не знал, сколько и чем заплатит за своё спасение. Кайл понимал, что впереди его ждало что-то неизведанное и неизвестное, поскольку его жизнь была теперь в руках абсолютно неизвестного ему человека и это отчасти пугало его. Это не могло оставить его в покое! Он чувствовал себя заложником, и не мог расслабиться ни на секунду, с нетерпением ожидая развязки всего этого!
— Заходим на посадку, мистер Робинсон, — по внутренней связи объявил пилот.
Кайл проверил, пристёгнут ли он, и, убедившись в этом, обхватил подлокотники, поскольку посадки Робинсон не очень-то любил, как и большинство людей, летавших в самолётах.
Воздушное судно мягко, как по учебнику, село на взлётно-посадочную полосу международного аэропорта Женевы и быстро докатилось до ангара. Кайл посмотрел в иллюминатор, и увидел машину, которая ждала его, по всей видимости, не так давно. Самолёт подрулил к ангару и остановился.
Робинсон отстегнул ремень безопасности и снова посмотрел в иллюминатор, пытаясь хотя бы увидеть того, кто будет его встречать, но этот кто-то не собирался выходить из чёрного «Вольво», сидя на месте водителя. Кайл встал с кресла и взял в руки свою дорожную сумку, ожидая, когда откроется люк. Пилот вышел из своей кабины и открыл люк, откинув трап.
— Было приятно вам помочь, мистер Робинсон. На этом моя миссия окончена. Ибо теперь вас ждёт продолжение вашего загадочного пути. Удачи вам! — сказал пилот и исчез в своей кабине.
Кайл вышел из самолёта и подошёл к машине. Внезапно водитель опустил стекло и сказал:
— Садись назад. Впереди долгий путь.
Робинсон чуть заметно кивнул и, открыв заднюю дверцу автомобиля, сел на удобное сидение, прикрыв за собой дверцу. Водитель завёл двигатель, посмотрел на Кайла в зеркало заднего вида и, слегка улыбнувшись ему, нажал на педаль газа.
Москва. Засекреченный объект ФСБ.
Романов стоял у окна с тонированным пуленепробиваемым стеклом, наблюдая за рождественским снегом, который не спеша ложился на не так давно очищенную каменную дорожку. Он думал о будущей операции и о том, санкционируют ли диверсионную акцию. Ведь, по сути, это было нападение на соседа и проявление агрессии. Одним словом, было больше «но», чем «да», однако, образец нужно было возвращать, не смотря ни на что!
Андрей отошёл от окна, подойдя к своему столу, где лежала подробная карта, помеченная в нескольких местах и планшет, лежащий рядом. Внезапно раздался стук в дверь.
— Да, — сказал Призрак, успев сесть на рабочее кресло и, уткнувшись в ноутбук.
— Здравствуй, Андрей ещё раз. С Рождеством! — нейтральным тоном сказал Громов. — Я только что от генерала Васильева.
— Заходите, Михаил Иванович! — встав с рабочего кресла и вытянувшись в струнку, произнёс Романов.
— Можешь расслабиться! — зайдя в кабинет и закрыв за собой дверь, сказал Громов и обратил свой взгляд на
