способностей. Есть ли среди них те, что позволят победить епископа Тиши?
— Я не боец, вишнёвая мантия, — покачал головой Андрей. — Я лишь даю ответы и навожу на нужные мысли. Рассказываю сказки о силе, если хочешь.
— А как на счёт принадлежащих тебе серых чихар?
— Они не принадлежат мне. Это лишь проявления силы, которой некогда владел прежний хозяин этого места.
— Тем не менее, его сила теперь твоя. Как-то ведь победил его?
— Вовсе нет, — ответил сказочник. — Когда-то здесь правил Алькор, Принц Мародёров, которого больше нет с нами. Он был моим другом и его возможности — наследство, а не трофей.
— Будь по-твоему. Тогда мне нужен ответ, как победить епископа.
— Ага, а ещё, как выбраться из плена твоего наставника и спасти девочку, которую Тишь взяла в заложники, не так ли? Это уже три вопроса.
Он знает и это? Значит, здесь дело уже точно не в каких-то шпионах. Похоже, у сказочника есть какие-то особые способности, позволяющие знать обо всём подряд. Действительно, впечатляет.
— Не юли, Андрей. Возможно, я и отдам тебе два оставшихся кольца. А возможно, смогу доставать их для тебя и дальше. Что-то мне подсказывает, я ещё не раз встречусь с принцами безумия.
— Цвет есть не только у них, — ответил сказочник. — Им обладают многие эпические и легендарные существа, прожившие достаточно долго. Порой, его можно встретить даже вне боя, в особых местах.
Эмпатия прекрасно работала в сновиденном мире. Даже наоборот, здесь способности тари раскрывались ещё шире. А потому я легко уловил в словах собеседника интерес.
— Значит, нам есть смысл сотрудничать дальше, -улыбнулся я.
— Если ты выживешь, — добавил Андрей.
— Это тоже в твоих интересах.
— Пожалуй, я мог бы помочь тебе сбежать от Танатоса. Затем ты сообщишь о его предательстве владыке Доминиона, и твоя проблема будет решена.
— Меня это не устраивает, — я покачал головой. — Всё должно быть так, как ты сказал перед этим. Не только сбежать, но и спасти пленника, а затем надрать задницу епископу Тиши. Хотя ладно, пожалуй, просто спасти пленника и сбежать — тоже неплохо.
— Епископы Тиши — не тот враг, с которым я хотел бы столкнуться. К тому же, орден злопамятен. Ты ничем не сможешь компенсировать мне возможные проблемы.
— Тем не менее, ты ведь помог Безупречному, верно? — припомнил я недавнее появление Андрея в обществе легендарного убийцы.
— Ты ошибаешься, — вновь покачал головой сказочник. — Я лишь забрал то, что ему было не нужно. Кот отдал свой долг, не более. Моей заслуги в победе над Манри тар Ланкдором нет.
— Жаль. Пусть так. Но всё равно, такова моя цена за два цвета и будущее сотрудничество. Не верю, что у тебя нет способа решить мою маленькую трудность.
— Без личного вмешательства это невозможно. Ты, видимо, плохо понимаешь, что такое епископ Тиши. Даже простые функционеры ордена — древние могущественные существа. За плечами каждого сотни лет истории и сражений. Епископы же — существа легендарные. О подвигах каждого можно было бы написать отдельную книгу.
— Тем не менее, уже двух епископов мы завалили, — заметил я.
— Манри был убит ещё более легендарным существом, вишнёвая мантия. Безупречный — чудовище куда более страшное, чем тебе кажется. Из всех известных мне существ он не смог бы убить разве что лишь Ректора и ту, о кого мы не будем попусту вспоминать.
— А Элиа-чего-то-там? Поводырь мёртвых?
— Элиа’линсдэй? Брось, мёртвый сиинтри был слабейшим из трёх епископов, и то на него понадобились двое из тройки сильнейших учеников академии и заранее расставленная западня. Сравнивать его с Агонитэем просто смешно.
— Значит, вот как его зовут. Ты ведь прекрасно знаешь, где он сейчас, какими силами владеет и что задумал, верно?
— Верно, — мягко улыбнулся Андрей. — Но тебе это ничем не поможет. Соглашайся на мои условия и я помогу тебе бежать от Тана. Про девочку забудь. Даже просто приближаться к жнецу Тиши — самоубийство.
— Я сказал своё слово, — упрямо продолжал гнуть я.
Да, может быть сказочник и прав, и это смертельно опасно. Но и не невозможно, иначе он говорил бы совсем по-другому. Эмпатия вновь выдала его истинные чувства. Страх, неуверенность, сомнения. Такие чувства не испытывают к тому, что в принципе сделать невозможно. Иначе он бы даже в мыслях не стал бы рассматривать моё предложение.
— Знаешь, вишнёвая мантия, а ведь я мог бы просто забрать у тебя чужую силу, — задумчиво произнёс Хамелеон после паузы. — Ты не способен управлять Цветом, и не сумеешь защитить его в моём сне.
— Ты мне угрожаешь, Андрей? — со зловещей улыбкой спросил я.
— Лишь говорю, как есть, — сказочник выдержал мой взгляд, продолжая улыбаться мне в ответ. — Здесь нет твоей магии, а сила жреца весьма ограничена. Я всё равно получу своё. А вот ты можешь освободиться от пут и сбежать. Или нет.
— Я уже сказал свою цену. Уверен, в этом мире есть и другие способные управлять этой силой.. Цвета, ты сказал?
— Мне бы этого не хотелось, — с грустной улыбкой ответил Андрей. — Но так ты не оставляешь мне выбора.
Я промолчал, продолжая сверлить сказочника взглядом и улыбаясь его угрозам.
— Зачем тебе Тан? Он служит лишь сам себе и отчасти — владыке Разума. Скоро Нархаармис вновь начнёт великий ритуал призыва иномирцев, а значит, начнётся и испытание Волнами. Если Танатос падёт, у младшего магистра Смерти могут открыться интересные перспективы карьерного роста. Тем более для того, кто дружен с Белой Ирис.
— Рассвет с ним, сказочник. Я не могу позволить погибнуть его дочери. Она не виновата в том, что Тишь готова пойти на всё, чтобы добраться до меня.
— Иногда нам надлежит принимать тяжёлые решения, вишнёвая мантия. Не всегда всё идёт так, как мы хотим. Жизнь чужого ребёнка, непризнанной миром безымянной девочки… стоит ли умирать ради неё?
Я промолчал, продолжая буравить взглядом сказочника.
— Мне жаль, но у тебя нечем заплатить за неё. Даже если бы я был готов тебе в этом помочь, это стоит куда больше двух цветов. Скажу тебе больше. Что бы ты не делал, ты не выйдешь из домена Аномалий живым. Ты можешь спастись только сейчас,
