химеру, и жди у картины. Я буду там, я буду тебя ждать». Альфред Рише – основатель больницы, но он также является членом семьи Мулен. Сначала мы этого не поняли, потому что Мулен – это фамилия его матери. Он тоже был хранителем, а затем передал должность доктору Мулену, которого я знаю. Его портрет висит во всех зданиях госпиталя, а в коридорах Цитадели висит копия. Мой брат предлагает встретиться с ним в Цитадели, перед этой картиной. Но чтобы предупредить его и заставить прийти, мы должны привлечь Альфреда Рише к картине, рассказав историю семьи Мулен. Это, по словам Теобальда, история падения архиепископа Дю Мулена, который обрек свою семью на вечное служение Цитадели. Именно эту историю предстоит воссоздать Бенджи.
– В одиночку? Как он это сделает?
– Бенджи очень сильный, он найдет выход.
– Значит, твой брат просит тебя вызвать призрак Альфреда Рише? – спросил Эней.
Брисеида на мгновение задумалась:
– Я не знаю… Думаю, он имел в виду именно это, да. Душа Альфреда Рише.
– Но с какой целью? Почему он не мог назначить вам традиционную встречу?
Брисеида растерянно покачала головой:
– У него должны быть свои причины. Если он годами скрывался в Цитадели, то, должно быть, это способ защитить себя. Чтобы никто не мог последовать за нами, чтобы встретить его и застать врасплох. Я знаю только то, что не могу пропустить эту встречу. Вот почему я так настаивала на том, чтобы получить кольцо архиепископа. Но теперь, когда мы знаем его историю, я просто обязана рассказать ее Бенджи. Херувимы все еще думают, что могут незаметно шпионить за нами. Если я использую их перо, они будут просто подслушивать наш разговор. Все, что вам нужно сделать, – это выбрать безобидную тему. Они не должны видеть, что Теобальд в нашей власти.
– Мы просто закроем его наверху, – предложил Менг сомневающемуся Энндалу.
Брисеида умоляюще смотрела на Энндала.
– Хорошо, – в итоге он сдался.
– Спасибо! Тысячу раз спасибо!
– Оанко, мы проводим Теобальда наверх, – сказал Менг, открывая дверь в соседнюю комнату. – Остальные найдите о чем поговорить, чтобы не беспокоить херувимов, пока Брисеида пишет.
Брисеида достала флакон с чернилами и блокнот. Впервые она выложила его на всеобщее обозрение, не испытывая ни малейшего чувства вины. На нее нахлынула волна тепла. Она чувствовала себя намного лучше, когда ее поддерживали друзья.
– Напомни мне, Леонель, что сказал тебе Бенджи перед твоим уходом?
– На самом деле он мало что сказал. Он назвал тебя по имени и протянул свое перо к пламени свечи на столе.
Теобальд, все еще стоявший в дверях, разразился смехом.
– Он сжег свое перо? – Брисеида побледнела.
– Я не остался до конца, но, когда я уходил, перо уже горело, и пахло от него не очень хорошо. Как я уже сказал, он был не в очень хорошем настроении. Что с ним такое, что он так смеется? Он выглядит так, будто собирается описаться!
– Леонель, нужно два пера, чтобы установить контакт с Цитаделью! Бенджи не просто расстроился, он прервал все контакты! Как я теперь получу свое письмо обратно?
– Бедные простофили! – воскликнул Теобальд в самый кульминационный момент своего веселья.
– Должен быть другой способ установить контакт с Цитаделью – через Теобальда, – предложил Менг, резко возвращая Теобальда за стол.
– Ай! Можно понежнее!
– Теобальд?
– Я ничего не могу сделать для вас, мессир д’Имбер, если ваш друг внутри не хочет с вами разговаривать, единственным выходом будет пойти туда и встряхнуть его. Но тряска мне не поможет…
– Так скажи нам, как туда добраться.
– Вы шутите? Вы не можете войти в Цитадель без разрешения!
– Так дай нам разрешение!
– Я должен расписаться своим именем, чтобы подтвердить разрешение! А доставка бойцов сопротивления в Цитадель стоит очень дорого, по крайней мере так же дорого, как позволить бойцам сопротивления рассказать историю химеры, если вы понимаете, о чем я… Я не могу вам помочь!
– Но я не смогу получить письмо, если не свяжусь с Цитаделью, – повторила Брисеида, обхватив голову руками. – Значит, решение есть, иначе я бы его не получила и мы бы здесь не находились… Что, если мне вернуться к озеру вуивра с рубином?
– Озеро вуивра – это тупик, мираж, отвлекающий тех, кто хотел бы пройти к настоящей двери. – Теобальд сделал паузу, осознав, что он только что сказал.
– Так дверь существует! – воскликнул Менг, крепче обхватив Теобальда за шею. – Но как она выглядит? Дверь к шестому чувству? Давай, выкладывай!
– Это не дверь к шестому чувству, это даже не совсем дверь, – усмехнулся Теобальд, задыхаясь. – Это скорее брешь, строительный дефект… Но это тебе не поможет, никто не сможет пережить такой переход!
Кровь прилила к лицу Брисеиды. Так вот она и пришла к этому знаменитому переходу без возврата, упомянутому в письме Жюля.
– Так ли это? И зачем Цитадели понадобилось отвлекать внимание миражами, если этот переход действительно непроходим?
– Цитадель ничего не оставляет на волю случая, разве никто не говорил вам об этом? – Теобальд задыхался, его лицо стало багровым.
Именно этот момент выбрала Изольда, чтобы ворваться в комнату:
– Бодуэн в порядке, но Кассандра все еще там, она…
Менг отпустил Теобальда, и тот упал на землю, сильно кашляя. Он жалобно полз к матери, пища: «Мама! Помоги мне!»
Изольда не впечатлилась.
– Что ты натворил на этот раз, Теобальд? – твердо спросила она, не обращая внимания на отчаянно протянутую руку сына.
– Мамочка! – закричал Теобальд, пытаясь изо всех сил вцепиться в лодыжки матери. – Они хотят заставить меня сказать что-то невозможное, а я не могу, и я боюсь! Я боюсь, мама!
Теперь он всхлипывал. Изольда вздохнула:
– В чем дело, Энндал?
Энндал тщательно подбирал слова:
– Нам осталось провести последний ритуал, чтобы обеспечить непрерывность нашей сегодняшней работы. Но нам не хватает одной важной информации, которая известна Теобальду. Именно Теобальд привел нас к озеру вуивра, Кассандра и Бодуэн могут подтвердить это. И он все еще может помочь нам в последний раз, если найдет в себе мужество.
Изольда посмотрела на Брисеиду и ее друзей, а затем наклонилась к своему сыну, который лежал, развалившись, у ее ног.
– И вы намерены призвать его к мужеству, задушив?
– Нет… Нет, конечно, нет…
Изольда помогла Теобальду подняться на ноги, утешила его ласковыми словами, проводила к стулу и заставила сесть. Под этими крокодильими слезами уже был виден триумф Теобальда. Брисеида злилась.
– Вот, вот, все в порядке, – сказала Изольда, целуя сына в лоб. – Ты не должен бояться, Теобальд, никто не причинит тебе вреда. Я обещаю. Ты мне веришь? Теобальд, посмотри на меня, ты мне веришь?
– Да, мама, – фыркнул Теобальд.
Лиз закатила глаза.
Изольда отвела прядь волос Теобальда:
– Итак, теперь ты поможешь рыцарю д’Имбер?
Теобальд перестал сопеть, и на его лице расцвела злая улыбка, похожая на грозное обещание:
– К черту его!
Рука Изольды вылетела, как болид, ударила Теобальда и оставила на его щеке жгучий красный след. Теобальд, конечно, не ожидал такого обращения: он потерял дар речи.
– Теобальд, я всегда терпела твои странности, потому что ты мой сын и я люблю тебя. И я буду терпеть их снова, пока не умру. Но если сегодня ты решишь наказать Энндала за его прошлое, если ты откажешь ему в помощи или как-то принизишь его, это будет выглядеть так, будто ты ударил не его, а меня, и я больше никогда не смогу смотреть тебе в лицо. Попомни мои слова, Теобальд. Это отнюдь не пустые слова.
Улыбка Теобальда утратила свою наглость.
– Ты никогда не сможешь меня
